Шрифт:
— Ты понял, что ты сейчас натворил?
— Если подойдешь ближе, натворю еще раз, — проворчал я, понимая, что остываю. Водка выветривалась из организма так же быстро, как и завладевала им.
— Ты нашел Штамма, сукин сын!
Губу я действительно ему разбил. Ну, и поделом. Сам Акоп, казалось, не заметил этого. Он радостно улыбался и продолжал говорить, перекрикивая шум воды:
— Штамм носит бороду! Черную, как смола! И лозунг его! Ты и вправду обладаешь даром, Виталик! Даром, не контролируемым тобой! Пока!
— У тебя хоть фотография его есть? А то, может, это какой-нибудь фанатик-подражатель из сумеречных, — устало спросил я. Горела щека, по которой Акоп ударил.
— Конечно, — Акоп кивнул. — Ты достаточно протрезвел, чтобы понять, что произошло?
— Достаточно!
Мы вышли из ванной. Я быстро переоделся и поднял с пола бутылки.
— Может, зайдем за Евгением Валерьевичем?
— Пусть старик оклемается. А то ему вновь захочется приключений, а сейчас он не в лучшей форме, как считаешь?
Я согласился. Мы пошли на четвертый этаж.
Как странно. Я узнал о Штамме всего полчаса назад и уже успел раскрыть, где он находится.
Совершенно случайно ведь. Или нет? Может, и правда дар помог?
Я не знал.
Как и не знал того, что собирается делать Акоп, хотя план его действий мог быть чересчур предсказуем. Просто организовать на Штамма облаву, захватить его и выставить сумеречным ультиматум. Понятно, конечно, что на этом война не закончится, но наши силы заметно возрастут. Да и агитация в рядах соперника ослабнет. Так что карты нам в руки. Козыри! Не все, конечно, но большинство!
— Акоп, ты армянин? — спросил я, когда мы поднимались по лестнице.
— Причем настоящий, — ответил Акоп, не оборачиваясь. — Только у настоящих армян рыжие волосы!
— Никогда не знал.
— Зря! — Мы остановились перед дверью, и он сделал мне знак не двигаться. — Сейчас я их ошарашу! — весело проворчал Акоп и отворил дверь…
А за дверью…
Все было как и тогда, когда я ушел, — люди в белых халатах стояли около странных машин, из которых выходили свежеотпечатанные листики, за столом сидела Вероника. Сом стоял рядом. Еще один профессор неподалеку…
Но что-то все равно было не так. Да! Они все стояли и ничего не делали. Просто без движения пялились на открывшуюся дверь. И на их лицах было такое выражение, словно… словно…
Нет! Невозможно!
В кресле за столом сидел жрец.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Здравствуйте все, кого знаю! — громко воскликнул Колька, улыбнувшись.
Я так и остался стоять в двери, а Акоп неожиданно вскинул руку, и оказалось, что там зажат пистолет. Подрагивающее дуло смотрело прямо в лоб жрецу.
Улыбка мгновенно улетучилась с его потного лица.
— Акоп, не надо! — крикнула Вероника. — Он здесь как посол!
— Я посол, — повторил жрец. — Моя личность неприкосновенна. — И облизал толстые губы.
— Мне-то что, — тихо сказал Акоп. — Я не игрок Зари. На меня правила не распространяются!
Глаза жреца округлились. До него дошдр. И что бы он ни хотел сказать до этого, какими судьбами и зачем он вообще явился, сейчас он ничего сказать не смог.
— Акоп, если ты его убьешь, мы ничего не добьемся, — произнес Сом. — Николай принес какую-то важную информацию. Пускай он сначала выложит ее.
Акоп опустил пистолет:
— Прежде всего меня интересует, как он узнал о Театре. И как узнал, что здесь находитесь вы, Вероника.
— Я отвечу, — вновь облизывая губы, нервно сказал жрец. От той важности, с которой он сидел, когда вошли мы, не осталось и следа. — Я расскажу все, как только подойдет Вася.
— Хорошо. — Акоп убрал пистолет в какой-то потайной карман брюк и подошел к Веронике и Сому. — Как это произошло?
— Он просто подошел к входным дверям и потребовал, чтобы немедленно подозвали меня. Затем сказал, что у него есть очень ценная информация и если я пообещаю, что его не тронут, то он поделится ею, — ответила Вероника.
— Но вы же говорили, что он, кажется, погиб в магазине при взрыве?
— Выжил, собака, — ответил Сом, не сводя со жреца взгляда. Николай в ответ улыбнулся.