ГЛАВА 7

Не спасешься от доли кровавой, Ч

то земным предназначила твердь.

Но молчи: несравненное право

Самому выбирать свою смерть.

Н. Гумилев …Но тот, кто мыслил Девой,

Войдет в корабль звезды…

С. Есенин Я проснулся рано – солнце еще только поднималось и над монастырем стояла непривычная тишина. Не то что колокольного звона или людских голосов – даже птиц не было слышно. Несмотря на то что лег я поздно, торопясь дочитать рукопись, тело наполняла необычайная бодрость – наверное, морозный воздух, наполненный запахом хвои, освежал лучше чашки крепкого кофе.

Постель Плаудиса была уже пуста. Накинув на плечи куртку, я вышел во двор. Раздетый по пояс латыш прыгал посреди сугробов, упражняясь в фехтовании с саблей. Его мускулистое, поджарое тело блестело от пота – видимо, проснулся он куда раньше меня. Раскрасневшийся, он воткнул саблю в сугроб, фыркая, растерся колючим снегом, и, полагая, что никем не видим, неожиданно совершил несколько презабавнейших танцевальных па…

Не удержавшись, я фыркнул со смеху. Латыш стремительно обернулся, смущенно откашлялся и пояснил:

– От-чень холот-тно…

– Не смущайтесь,- махнул я рукой.- Такой день солнечный… Я бы сам станцевал. Вы хоть спали?

– Почт-ти… Немного…

– Понятно… Комиссар уже встал? Где мне его найти?

Лицо Плаудиса как-то странно переменилось, и он закусил губу, глядя в сторону и о чем-то напряженно размышляя.

– Что? – насторожился я.- Что такое?

– Вы меня вчера спрашивали: помню ли я, кто вы и зачем приехали… Я сегодня спрашиваю об этом вас. У вас есть задание. Приказ.

– Вы о чем?

– Товарищ комиссар приказал… Ночью служителей культа судили и привели приговор в исполнение…

– Не понял?.. Вы о чем?

– Монахов больше нет,- четко сказал он, глядя мне в глаза.- Только не делайте глупостей, господин Блейз. У вас есть приказ.

Я постоял с минуту, осознавая услышанное, и вернулся в комнату. Оделся, спрятал дневник под половицами, прихватил сумку с рукописью и вернулся к латышу.

– Вот это – дороже моей жизни,- сказал я, передавая ему бумаги.- Сохраните, что бы ни случилось.

– Я не могу вам позволить…

– А я еще ничего не делал,- оборвал я его.- Насчет бумаг – ясно?

– Да.

– Где монахи… Где тела?

– Я был с вами,- напомнил он.- Утром услышал немногое… В проруби.

– Почему я не слышал выстрелов?

– Выстрелов не было…

– Даже так… И где теперь товарищ комиссар?

– Позвать?

– Сделайте одолжение.

За минуту он оделся и быстро ушел. Видимо, и Звездин ждал моего пробуждения, потому что не заставил себя долго ждать, явившись в сопровождении четверых бойцов. Вид у него был нарочито веселый, бодрый, подчеркнуто-дружелюбный… А вот глаза – красные, больные…

– Уже встали? – спросил он, останавливаясь в двух шагах от меня.- Доброе утро, господин Блейз. Как спали?

– Спал крепко. Спасибо. А вы?

Он несколько растерялся. Наверное, он ждал от меня крика, угроз и возмущения, но… Я помню ваши слова, сэр: «Если вы решили убить человека, ничего не стоит быть с ним вежливым».

– И я хорошо,- сказал он.- Я рад, что вы бодры, здоровы и даже выспались. Сегодня мы выступаем в обратный путь.

– Да, но перед этим нам с вами надо решить один незаконченный личный вопрос.

– Послушайте, Блейз…

– Господин Блейз!

– Хорошо, хорошо: господин Блейз,- поморщился он.- Оставьте вы это дело. К вам оно никакого отношения не имеет.

– А я не об этом. Вы кое-что забыли, а я, как джентльмен и офицер, не напоминал вам до тех пор, пока наша общая миссия находилась под угрозой. Теперь отряд прибыл, и мы можем вернуться к этому инциденту.

– О чем вы?

– Во время вашей отвратительной попойки вы имели наглость смертельно оскорбить меня,- пояснил я.

– Что?!

– Вы обозвали меня свиньей.

– Да нет же… Это невозможно… Что за бред?! – растерялся он.- Я ведь даже пил и то по вашей просьбе. Я, конечно, был пьян, но…

– А также вы оскорбили моего короля,- спокойно продолжил я.- Вы сказали, что ваш Троцкий – «Мессия» и вы вырежете всю коронованную сволочь в мире. И перешли на личности. Свое оскорбление я еще мог бы вам простить, но оскорбление Его Величества – никогда.

– Да быть этого не может! – завопил он.- Что вы несете, господин Блейз?! Я ничего такого не говорил!