По другим данным, во II танковом корпусе СС к утру 12 июля насчитывалось 294 танка и штурмовых орудия (без «Мардеров»), в том числе 22 «тигра». Однако из этого числа 21 машина требовала краткосрочного ремонта, так что в бой и могли идти только 273 танка и штурмовых орудий. В этом случае получается, что 7 «тигров» находились в тот момент в краткосрочном ремонте.

Бои западнее и юго-западнее Прохоровки танковый корпус СС вел с 10 по 15 июля. В это время также продолжались бои между немецким III танковым корпусом немцев и советской 69-й армией южнее и юго-восточнее Прохоровки. 12 июля там были введены две механизированные бригады 5-го гвардейского механизированного корпуса, отдельный танковый полк и одна танковая бригада 2-го гвардейского танкового корпуса, объединенные в группы генерала К.Г. Труфанова. Все эти соединения подчинялись штабу армии Ротмистрова и насчитывали 161 танк, втом числе 116 Т-34, 45 Т-70 и 11 САУ, а также 28 противотанковых орудий. Кроме того, их поддерживала 96-я танковая бригада 69-й армии, имевшая 20 танков.

Труфанову также придали 10-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду, имевшую 60 пушек ЗИС-2 (57-мм) и ЗИС-З (76-мм), ранее частями входившую в состав 18-го и 29-го танковых корпусов. На отражение наступления немецкого III танкового корпуса первоначально направили подходивший к Прохоровке 1529-й тяжелый самоходный артиллерийский полк, имевший на вооружении самоходные артиллерийские орудия калибра 152 мм и предназначавшийся для усиления 29-го танкового корпуса. Этот полк в конце концов прибыл в район Прохоровки, но только в 18.00 12 июля, когда было уже слишком поздно. Да и снарядов у 1529-го полка было не густо — всего один боекомплект, и прибыл полк без тыловых служб. В результате получилось, что утром 12 июля армия Ротмистрова имела в резерве только 10-ю гвардейскую механизированную бригаду и 24-ю гвардейскую танковую бригаду 5-го гвардейского механизированного корпуса. Они насчитывали 96 танков и 4 СУ-76. Тяжелых самоходных артиллерийских установок СУ-122 в частях 5-й гвардейской танковой армии у Прохоровки осталось не более десятка. Получилось, что в момент начала Прохоровского сражения армия Ротмистрова была лишена большей части своей противотанковой артиллерии, в том числе такого мощного, хотя и не очень эффективного средства, как СУ-152. Не исключено, что, если бы Ротмистрову удалось бы массово применить против танков Хауссера противотанковую артиллерию, соотношение потерь было бы более благоприятным для советской стороны. Если бы контрудар был отложен хотя бы на сутки, то, вероятно, большую часть противотанковой артиллерии из отряда Труфанова удалось бы вернуть под Прохороку и пополнить ее боезапас.

180 танков отряда Труфанова вместе с тремя стрелковыми дивизиями 69-й армии 12 июля в районе Шахово — Александрова сражались против немецкой 19-й танковой дивизии, в которой к этому времени в строю осталось всего 14 танков — 11 Т-3 и 3 Т-4, и 503-го отдельного батальона тяжелых танков. Утром 11 июля в нем было 23 боеготовых «тигра». Данных на 12 июля нет, но можно предположить, что число боеготовых машин к этому дню уменьшилось, так как «тигры» часто выходили из строя по техническим причинам. Другие две танковые дивизии III танкового корпуса — 6-я и 7-я, имевшие в общей сложности в строю около 50 Т-3 и Т-4, вместе с 228-м батальоном штурмовых орудий, у которого в строю было 19 «Штугов», сражались против еще трех стрелковых дивизий 69-й армии.

У Шахово 12 июля, вдень Прохорове кого сражения, произошел трагический инцидент. 53-й гвардейский отдельный танковый полк 5-й гвардейской танковой армии, посланный в составе сводного отряда генерал-майора К.Г.Труфанова на помощь 69-й армии генерал-лейтенанта В.Д. Крюченкина, не имея точной информации о расположении своих и немецких войск, не озаботился выслать вперед разведку. Разведкой, надо сказать, советские военачальники предпочитали не утруждать себя ни до Курской битвы, ни в ходе нее, ни после. В результате танкисты 53-го гвардейского отдельного танкового полка с ходу открыли огонь по боевым порядкам 92-й стрелковой дивизии и танкам 96-й танковой бригады, оборонявшимся в районе Александровки, в 24 км юго-восточнее станции Прохоровка. Одновременно советские штурмовики, высланные для поддержки атаки 53-го гвардейского отдельного танкового полка, обстреляли 92-ю стрелковую дивизию с воздуха. Пройдя с боем сквозь своих, полк наткнулся на наступавшие немецкие танки и после короткой перестрелки начал стремительно отступать, смяв при этом и увлекая за собой отдельные группы советской пехоты. Следовавшая к линии фронта вслед за 53-м гвардейским отдельным танковым полком противотанковая артиллерия приняла танки 96-й танковой бригады за немецкие, преследующие 53-й полк, и уже собиралась расстрелять их. Но тут, к счастью, вмешались старший офицер Генерального штаба подполковник Соколов и командующий артиллерией 35-го гвардейского стрелкового корпуса и предотвратили еще одну трагедию. Командующий 69-й армией в специальном приказе назвал все происшедшее «безобразиями».

Собственно же на подступах к Прохоровке 12 июля сражался танковый корпус СС против основных соединений 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий.

Советское командование, организуя контрудар с весьма решительными целями, рассчитывая уже в первый день наступления отбросить врага на 25 км, имело весьма смутные представления о расположении немецких войск, которое весьма мало соответствовало действительности. Так, 12 июля Ватутин, Ротмистров и Жадов полагали, что против 5-й гвардейской армии наступает дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер», а 5-й гвардейской танковой армии предстоит встретиться с дивизией «Мертвая голова». На самом деле тремя днями ранее штаб корпуса СС произвел перегруппировку, и против армии Жадова оказалась «Мертвая голова», а против армии Ротмистрова — лейбштандарт. Только в разведсводке Воронежского фронта от 13 июля на основании данных, полученных к концу дня 12 июля, утверждалось, что «захватом пленного подтверждается действие ТД СС «А.ГИТЛЕР» (2 мп) в районе свх. ОКТЯБРЬСКИЙ (зап. ПРОХОРОВКА). По его показаниям, севернее ТД СС «А.ГИТЛЕР» действует ТД СС «Мертвая голова» и южнее — ТД СС «Райх». Наконец-то истинный боевой порядок корпуса СС был установлен.

Непосредственно в направлении Прохоровки действовал только лейбштандарт, в составе которого 12 июля было всего л ишь 56 боеготовых танков (в том числе 4 «тигра», 47 Т-4 и 5 Т-3), 10 штурмовых орудий «Штуг» и 20 противотанковых САУ «Мардер». Этой дивизии утром 12 июля пришлось отражать атаки советских 18-го и 29-го танковых корпусов 5-й гвардейской танковой армии и 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии 5-й гвардейской армии.

В 18-м танковом корпусе к началу боя были в строю 68 Т-34, 18 Мк-4 «Черчилль», 58 Т-70, а в 29-м танковом корпусе -122 Т-34,70 Т-70 и 2 °САУ (11 СУ-122 и 9 СУ-76). Всего в двух корпусах было 336 танков и 2 °САУ, в том числе 190 Т-34.

Рортмистров отдал следующий приказ на наступление командиру 29-го танкового корпуса генерал-майору И. Ф. Кириченко:

С 0.30 до 1.00 ночи (с 2.30 до 3.00 по московскому времени) лейбштандарт осуществил разведку боем в направлении хутора Лутово силами пехотного батальона при поддержке роты танков. В результате выяснилось, что на передовой появилась новая 25-я танковая бригада 29-готанкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии. Однако Хауссер, по всей видимости, решил, что пока что переброшена всего одна танковая бригада с целью укрепления оборонительных порядков. Он не ожидал, что через несколько часов на лейбштандарт обрушатся главные силы 5-й гвардейской танковой армии.