Пока пришедший в склочное состояние Марк цитировал классиков, принесли завтрак. К радости Птеки Марк прекратил обличать порядки ЗвеРры и принялся за еду.

Пока они завтракали, весть о том, что шестая надежда ЗвеРры до сих пор жива и кушает с аппетитом, распространилась по городу, и в "Весёлую крыску" потекли зеваки.

Вино и мясо оказали на Марка смягчающее воздействие, и он воспринял появление зрителей спокойно, лишь отсалютовал вертелом с полуобглоданным куском.

А когда от посетителей стало не продохнуть, он громко воззвал к зевакам:

— Горожане! Неужели никто не вспомнит хоть крохотного кусочка из Предсказания святого человека? А? Строчечку? Шалтай-Болтай сидел на стене, Шалтай-Болтай свалился во сне? Ага?

Горожане мялись. Неведомый ЗвеРре Шалтай-Болтай никого не вдохновил.

— А может, врут всё? — не унимался Марк. — И ничего с городом не произойдёт. Может, это вас пугают? А я, как последний дурак, ищу кошку в тёмной комнате, а кошки давно след простыл?

Все возмущённо загомонили.

— Пророк сказал, — значит, произойдёт! — крикнул кто-то в раскрытое окно. — Святой человек врать не может!

— Простите, а что он сказал? — тут же вцепился в произнесённое Марк.

— Пока Артефакт в городе — будет стоять ЗвеРра, — буркнул трактирщик, поднося дорогому гостю очередную кружку с подогретым вином и убирая опустевшую. — Что-то типа этого.

— А откуда мы знаем, что пресловутый Артефакт не в городе? А? — переспросил его Марк. — Ну спёрли вашу диковину, лежит где-нибудь под кроватью рядом с ночным горшком — города не покидая. Что поменялось? С чего концу мира наступать?

— ЗвеРрюги лютуют! — объяснили Марку, как младенцу. — Раньше такого не было. И в Предсказании об этом тоже сказано. Было. Это все знали.

— И глад, и хлад, и звезда Полынь упадет в мёртвые воды?

— Не, про звезду не было, — дружно отмели версию горожане. — Про звезду бы помнили.

— Это хорошо. Один пункт вычёркиваем.

Марк потянулся к кружке, но замер на полпути: Птека весьма ощутимо пнул его под столом. Бесцеремонно распихивая зевак, к столику решительно приближалась Диса, персональный телохранитель шестой надежды, собственной персоной.

— Ты вовремя! — приветствовал её Марк. — Мы как раз в Зубровый Замок собираемся. Пойдёшь с нами?

Диса холодно пожала плечами, что, должно быть, выражало согласие, и поинтересовалась:

— Что за страстный диспут в неурочное время?

— Почему внеурочное? Самое что ни на есть подходящее. Общими усилиями ищем истину. Вот что ты, леди Диса, можешь вспомнить интересного об основателе города, о его подарке своему детищу, о прощальном напутствии?

— Я так старо выгляжу? — обиделась Диса.

Птека сдавленно хрюкнул.

— Ты юна, как заря, — ничуть не смутился Марк. — Но хоть какое-то образование девушкам в ЗвеРре, надеюсь, дают? Или они беспросветно очаровательны?

Диса открыла рот, намереваясь уничтожить нахала убийственно тирадой, но передумала и плотно сжала губы.

Марк допил вторую кружку и встал:

— Ну вот, теперь можно и прогуляться. Так я не понял, ты с нами или как?

Диса ещё раз пожала плечами.

— Ладно, — снизошла она до ответа. — Возможно, до Зубрового Замка мы вместе дойдём, а там уж — как получится.

Пока Птека рассчитывался, а горожане, недовольные тем, что всё интересное закончилось, расходились, Марк, понизив голос, заговорщицки спросил у Дисы:

— А что значит "как получится"? Войти в Зубровый Замок суждено не всем? Или всё не так страшно, как мне чудится?

— Ещё неизвестно, пустят ли меня зубры в свой дом, — улыбнулась обольстительно Диса.

— Ты её не боишься? — шепотом спросил Птека, когда Диса грациозно выпорхнула на улицу.

— Сейчас — нет. И потом, нас же двое? — улыбнулся Марк. — Пошли.

В этот раз дорога к Зубровому Замку показалась не такой длинной. Наверное потому, что была знакомой.

Марк развлекал чернобурку светской беседой:

— А ты почему сегодня одна? Без подружек?

— Так получилось… — буркнула Диса. — Да и не очень-то ты к нам благоволишь. Так что, какая тебе разница?

— Милые дамы! — патетически стукнул себя кулаком в грудь Марк. — Поверьте, я искренне восхищён и поражён вашей красотой, повержен ею в прах и всё такое, но поскольку мне объяснили, что жизнь моя на исходе, я не могу отвлекаться на женские прелести, потому что мне жить очень хочется. Вот когда станет понятно, что либо — всё, завтра конец, либо наоборот, жизнь продолжается — милости просим! Могу одарить любовью хоть каждую по отдельности, хоть всю тройку зараз. Мне тогда терять будет нечего, а сейчас ещё — есть. Ой!