Троянская война и в самом деле была фактором мирового значения. В течение почти двух тысяч лет Троя контролировала путь из Причерноморья в Средиземноморье. Примечательно, что один из героев Троянской войны — Ахилл — и в греческой литературе, и у населения Северного Причерноморья связывался именно с черноморским побережьем. Так, в современных Гомеру «Кипрских сказаниях» имеется сюжет о перенесении богиней Артемидой невесты Ахилла Ифигении к таврам. В этих же сочинениях говорится о погребении Ахилла Фетидой на острове Белом у устья Дуная [181] . Да и Артемида, по мнению некоторых ученых, была импортирована древними греками из Причерноморья [182] . Культ ее сохранялся у тавров — народа, по представлению греков классического периода, крайне варварского, убивающего иноземцев. Двусторонний культурный обмен в данном случае мог происходить лишь за много столетий до классического периода.

Троянская война неизбежно должна была вызвать передвижения многих племен, как побежденных, так и победителей. Около 1260 г. до н. э. пала Троя, около 1200 г. рухнула Хеттская держава. Примерно в то же время загадочные дорийцы опустошают культурные центры Средиземноморья; появляются новые этнические группы в Италии и других районах Европейского континента. Происходят серьезные изменения и по всей зоне, смежной с предполагаемой первоначальной областью славянского расселения.

Примерно с XIII в. до н. э. в Центральной Европе складывается лужицкая культура, которую пытались рассматривать в качестве предшественников либо славянских, либо германских, либо кельтских племен, либо вместе взятых [183] . Несомненно, что эта культура сыграла определенную роль в истории названных народов или каких-то их частей, хотя какую именно — величина искомая. Лужицкая культура занимала территорию почти всей Польши, Бранденбург, Лужицу, нынешнюю Саксонию, северную часть Чехии, Моравии и Словакии. Ее некоторое смещение на запад и юго-запад по сравнению с тшинецкой культурой побуждало многих специалистов, особенно польских, ограничивать территорию славянской прародины висло-одерским бассейном. С другой стороны, лужицкая культура захватывает территории Верхней Эльбы и Наддунавья, отличавшиеся особым культурным обликом, в частности разными вариантами курганной культуры. Возникновение новой культуры из неоднородных частей предшествующих заставляет предполагать вмешательство военной силы. Какое-то племя или какие-то племена распространяют свою власть на ряд соседних, принадлежащих к другому языку и этно-культурному облику.

На большей части территории, занятой лужицкой культурой, в предшествующий период был распространен обряд трупоположения умерших (обычно в скорченном положении на боку) с каменными конструкциями. Широко были представлены, в частности, каменные ящики, которые являлись преобладающей формой захоронений у населения культуры колоколовидных кубков, а также у некоторых племен Прибалтики и Причерноморья. Теперь на эту территорию с юга наступает обряд трупосожжения, и распространяется он довольно быстро.

Смена погребального обряда обычно связана с изменением религиозных представлений. Одни и те же представления могут держаться многие тысячи лет, и резкое изменение в обряде — фактор огромного значения. Для такой перемены древнему обществу требовались весьма сильные потрясения. Это мог быть внутренний социальный взрыв, это могло быть следствием воздействия иной культурной струи, за которой стоит чаще всего определенная экономическая или военная сила. В данном случае распространение обряда трупосожжения идет рука об руку с возникновением нового племенного или, точнее, раннегосударственного образования. Хотя спорадически обряд трупосожжения и ранее проникал на территории, позднее занятые лужицкой культурой [184] , он, видимо, отражал лишь результаты естественных контактов населения, например, тшинецкой культуры и их южных соседей, где такой обряд существовал с эпохи бронзы. И полная смена обряда надвигалась опять-таки с юга. Следует отметить, что в Греции обряд трупосожжения возникает несколько позднее: примерно в XI в. до н. э. и сохраняется недолго — до VIII в. до н. э. [185] Здесь, возможно, его возникновение связывалось с вторжением «северных варваров» — дорийцев или какой-то их части. Но у некоторых народов, втянутых в Троянскую войну, этот обычай был уже известен. Под Троей таким образом хоронили и осаждавшие (сожжение Патрокла, амазонок, самого Ахилла), и осажденные (сожжение Гектора). Останки сожженных на костре помещали в урны. А погребальные сооружения несколько различались: Патрокл был погребен в срубе, а Гектор — в каменном ящике. Можно отметить и тот факт, что в «Илиаде» осуждается Ахилл за убийство 12 троянцев и сожжение их на костре друга. В этом, видимо, проявлялись обычаи, не свойственные ахейской Греции [186] .

Обряд трупосожжения будет господствовать у ряда исторических народов: фракийцев, германцев, славян. Иллирийцы и кельты знали оба обряда. За всеми этими вариантами стоят различные формы взаимодействия разных племен и народов от длительного сосуществования до полной ассимиляции одних другими.

Лужицкая культура существовала почти тысячу лет, оказав огромное влияние на население Прибалтики, будущих славянских областей, юга Скандинавии. В рамках культуры боролись разные традиции. При общем господстве обряда трупосожжения и полей погребальных урн местами (особенно в районе Силезии) сохранялся и обряд ингумации (трупоположения). В отдельные периоды происходит своеобразный ренесанс, и этот обряд расширяет территорию распространения. В течение всего времени сохраняется культ камня, причем зона его распространения также меняется.

Сохранение некоторых старых культурных традиций позволяет предполагать, что единый язык на всей территории так и не сложился. Разноязычное местное население, очевидно, сохраняло свой племенной уклад, а вместе с ним и свои языки. Удельный вес разных групп, равно как границы между ними, оставались подвижными на протяжении всего периода существования культуры. Аналогичная картина характерна для большинства эпох и территорий длительного периода классообразования и возникновения первых государственных объединений.

В непосредственном соседстве с лужицкой культурой в начале I тыс. до н. э. складывается культура Гальштата, называемая по могильнику близ Гальштата в Австрии. Территория ее распространения обширна: от Среднего Дуная и Адриатики до Атлантики. Естественно, что на таком обширном пространстве культура не могла быть единой, равно как было разнородным охваченное ею население.

Гальштатская культура имеет непосредственную связь с историческими кельтами, а в отдельных районах Запада она прямо переходит в латенскую, идентификация которой с кельтами прочно обоснована. Как и позднее у кельтов, в гальштатском могильнике сосуществуют трупоположения и трупосожжения, отражая смешанный состав населения. В VII в. до н. э. в гальштатском ареале появляются погребения с четырехколесными повозками и богатыми деталями конской сбруи. Как и большинство новшеств, связанных с коневодством, обычай этот распространялся с Востока. Не случайно поэтому в зарубежной литературе сложение кельтского этноса объясняют смешением местного населения севернее Альп и пришельцев с Востока. При этом в большинстве случаев предполагается две волны передвижений с Востока, одна из которых относится к XIII в. до н. э. и связана с кобанской культурой Кавказа, а другая с собственно киммерийцами [187] .