Хотя, похоже, в этом случае без тяжелой амуниции не обойтись.

Люди, ютившиеся на небольшом пятачке между двух крепостных стен, безропотно отходили с дороги, пропуская ее к замку. Ворон шел достаточно медленно, вдоволь нагулявшись за день, и поэтому шепотки за спиной было неплохо слышно. Правда валькирия уже давно к ним привыкла и не обращала внимания.

А вот то что Гийом так и не появился, было плохим знаком. Солнце уже начало свой путь на ночной покой, освещая землю чуть мягче и нежней, а, как известно, схаалы и большинство другой скверны, способной выдерживать дневной свет, нападают на закате. И значит - ей надо поторопиться найти старика.

Она очень надеялась, что сегодня оборотни буду особо осторожны и, отвлеченные представлением, спокойно пропустят повозку и седовласого. И если её расчет был неверным... Виновата окажется только сама Нюкта.

Ворон не успел сильно разогнаться, когда на горизонте показалась толпа, люди возвращались после тяжелого рабочего дня за надежные стены крепости. И правильно делали - ночью с схаалами не хотелось бы встретиться даже валькирии, это слишком опасно. Среди общей серой массы можно было заметить конников охраны и несколько телег. А вот в самом конце показалась повозка Гийома.

Облегченно вздохнув, Нюкта ослабила давление ног на бока жеребца, давая себе время успокоиться и придать лицу скучающее выражение. Что было бы простой задачей, всё же она давно привыкла не только скрывать, но и устранять ненужные эмоции, если бы не сверкающие глаза. Интерес порой скрыть куда труднее, чем тревогу.

– С такой скоростью, тебе даже железо нельзя доверить, пока довезешь - заржавеет, - склонила она голову к плечу, рассматривая своего старого друга, сидящего на козлах.

Он демонстративно отвлекся от разговора со светловолосым рыцарем, делая вид, что заметил ее только сейчас.

– Прости старому неспешность. В моем возрасте всякая тряска вредна.

Нюкта не смогла подавить усмешки.

– А вообще у меня в дороге колесо отвалилось, этот косматый труф подсунул порченую телегу.

– Может, просто не надо было ее так нагружать?

– Всё равно не спалось, - пожал он плечами.

Поняв гораздо больше, чем старик хотел, Нюкта совсем успокоилась.

– К нам, надеюсь, барахла разного не набил? Если какой мешок распорется, убирать сам будешь.

– Я аккуратно уложил. На-ка, пока глянь работу.

На лету поймав широкие ножны, валькирия прицепила их перевязь пояса, доставая оружие. Широкий полуторник привычно лег в ладони, приятно согревая своей бархатистой обмоткой. Тяжесть Двуликого невероятно бодрила. Проведя вдоль дола двумя пальцами, валькирия улыбнулась.

– Валькирии со своими железками, что барышни с любимыми куклами носятся, - пояснил Гийом сиардцу, заворожено наблюдавшему за отсветами нежности и привязанности на лице валькирии, с какими она даже своего друга не встречала. Движения - стали плавными, прикосновения - словно ласка. Словно у нее в руках не широкий меч, а любовник после утоления первой страсти.

Взмах рукой, едва заметное движение, и вот в ее руках уже два меча, более тонких чем первоначальный, всё с такими же длинными рукоятями и хищными, опасными крюками на концах клинков.

Чуть толкнув Ворона коленом, она заставила его отойти от повозки на пару шагов и опустила руки с блестящей в них сталью. Первый легкий замах, так чтобы только оценить. Второй уже более уверенный, от шеи до крупа жеребца. А вот третий полный, гибко прокручивая запястье, а вслед за ним и Лики. Сначала три круга синхронно, а затем в разные стороны.

– Запорол.

Уложив правый в ножны, валькирия взяла левый Лик в руки и поднесла к лицу то место, по которому шла трещина.

– Сильно испортил?

– Не знаю. Попробую восстановить в Церции.

Голос Нюкты теперь звучал глухо от сдерживаемых чувств. Обычно до такого состояния ее было трудно довести, поэтому Гийом предпочел промолчать.

– Ты отдавала его Мирушу?
– вмешался Арлан, не предполагавший, чего ему может стоить подобное.

– Да. У него были неплохие кинжалы. Вернусь - засуну раскаленный прут в задницу.

Впрочем, спорить или осуждать решение валькирии никто не стал. Да и некоторые, из тех, кто прислушивался к разговору, с удовольствием предложили бы ей подержать недобросовестного кузнеца - здесь его многие знали и откровенно не любили. Да и знатоки признавали - за порчу такого оружия - валькирия снисходительна.

– Кинжалы не его работы, - усмехнулся светловолосый.
– Можно посмотреть?

Нюкта пожала плечами - любимец уже испорчен и осквернен, так что причин отказать она не нашла. И даже с каким-то удовольствием отдала ножны Гийому, а он уже передал Арлану. Да и взгляд, который она искоса бросала на любимый клинок в чужих руках, можно было назвать презрительным.