Решил перейти на нелегальное положение, но в это время его вызвали в Берлин в ЦК партии. В Берлине Зорге сделал обстоятельный доклад о положении в Гамбурге. Новое задание: развернуть работу среди горняков Аахена, которые находятся под влиянием католиков, создать на шахтах коммунистические группы.

В Аахене профессор-коммунист Курт Герлах устроил его преподавателем Высшей технической школы.

События, события… На первый взгляд кажется, что одно не связано с другим, а если вдуматься, все подчинено своей внутренней логике.

В Аахене Зорге – член городского комитета партии. Он частый гость горняков, связывается с руководящими партийными органами Рейнской области. А наряду с этим – лекции в Карловской высшей технической школе. Зорге пишет Корренсу:

«Люди хорошо слушают меня. Если бы они догадывались, сколько, собственно, мне лет! К счастью, мне почти всегда дают лет на пять больше, так что они мирятся с зеленым ученым мужем там, на кафедре».

Шахтерский городок Аахен на стыке трех границ: германской, голландской и бельгийской. Это запад Германии, Рейнская область. Обширный рабочий край – кочегарка страны. Рядом – Рурский бассейн, под рукой – Кёльн, Бонн. Здесь учился Маркс, здесь родина Бетховена, теперь это курортный городок. Знакомые места: неподалеку отсюда Зорге принял боевое крещение во время войны.

Его лекции всякий раз заканчиваются диспутами, жаркими спорами на политические темы. Начальство на подобную форму преподавания смотрит косо. Диспуты продолжаются и после лекций. А по вечерам Зорге тайком пробирается на партийные собрания, вместе с редактором местной коммунистической газеты просиживает до утра над заметками. Здесь он советник газеты.

Во время школьных каникул он разъезжает по всему Рейнско-Вестфальскому промышленному району, надолго задерживаясь в Руре. Оккупационная зона. Он изучает жизнь рабочих. Он задумал написать брошюру о Розе Люксембург. Воздавая должное мужеству революционерки Люксембург, он боялся, что ореол мученицы затмит ее ошибки, так называемое «люксембургианство»: Роза Люксембург неправильно истолковала сущность империализма, недооценивала роль партии рабочего класса. Рихард хотел во всем этом разобраться. Истина – прежде всего, помочь другим освободиться от груза «люксембургианства». Не избавившись от этого груза, партия не сможет стать подлинно боевой, ленинской, революционным авангардом немецкого рабочего класса.

В Аахене Рихарду вновь пришлось взять в руки винтовку: он возглавил стачечный комитет.

В марте 1920 года по всей стране произошло выступление контрреволюции, которое известно в истории под названием «путч Каппа». Добровольческий белогвардейский корпус генерала Лютвица вступил в Берлин, правительство Веймарской республики во главе с Эбертом трусливо бежало в Штутгарт под защиту рабочих. Путчисты провозгласили диктатором крупного юнкера Каппа – директора Восточнопрусского банка, лидера монархической организации. Бои с путчистами завязались не только в Берлине, а и в Ганновере, Эссене, Висмаре, Шверине, Котбусе; в Руре против капповцев была создана Красная армия. Рабочие решили отстоять республику. Рихард во главе отряда удерживал Аахен, связался с Красной армией Рура. Целую неделю не покидали рабочие баррикад. И они победили. Это было самое крупное массовое выступление пролетариата после ноябрьской революции. Капп бежал в Швецию. Эберт вернулся в Берлин и направил против Красной армии Рура все те же добровольческие белогвардейские части Каппа. Красная армия была разгромлена, революционные рабочие брошены в тюрьмы и казнены. В своих записках Зорге отмечает:

«Во время капповского путча я стал членом стачечного комитета, вследствие чего лишился своего места работы в Высшей технической школе и должен был спасаться от преследования оккупационных властей».

Он решил продолжать работу среди шахтеров. Здесь, на шахтах, его знали и любили. Рихард устроился чернорабочим на одну из шахт. Физического труда он не боялся. Кто бы мог узнать в худом, запорошенном угольной пылью молодом человеке ученого-социолога, которого хотел залучить в свою партию сам Шейдеман!.. Ика орудует лопатой и киркой. Ноет поясница, ноют старые раны, кружится от усталости и постоянного недоедания голова.

«Работа была тяжелая, к тому же давало о себе знать ранение, полученное на фронте, так что эта профессия оказалась для меня довольно трудной. Но я ни капли не раскаиваюсь. Опыт, полученный мною во время работы на шахтах, ничуть не уступает опыту, полученному на фронте. Моя новая работа была также нужна и для партии. Деятельность, которую я развил среди шахтеров, сразу дала свои плоды; из рабочих, впервые нанятых на работу, я создал коммунистическую группу и, укрепив ее, перешел на другую шахту близ Аахена».

Он с настойчивостью делает свое партийное дело: переходя с шахты на шахту, повсюду создает коммунистические группы. Его выслеживают. Приходится бежать в Голландию. В Голландии арестовывают и высылают обратно в Аахен. Но в Аахене оставаться больше нельзя: администрация Аахенского бассейна не принимает на работу Зорге; за ним следит полиция, его готовы схватить и упрятать в тюрьму оккупационные власти, как подстрекателя рабочих.

Вот и кончился своеобразный опыт: Рихард приобщился к пролетариям, стал одним из них, прочувствовав на собственной шкуре, что такое эксплуатация, штрафы, рабский труд, нищенское существование. Он закалял свою классовую ненависть. Хотел быть последовательным, приобщившись к великому пролетарскому движению. Ведь есть нечто, что выше всего, – это преданность общему делу…

Товарищи из Ремшайда предлагают ему работать у них пропагандистом и инструктором. Он отправляется в Ремшайд. Из Ремшайда в 1921 году перебирается в Золинген и становится здесь политическим редактором коммунистической газеты «Бергише арбайтерштимме». Таково партийное задание. Редактора-предшественника власти бросили в тюрьму.

В Рихарде проявилась новая страсть – журналистика! Газета заполнена хлесткими политическими статьями. Кто их автор? Адомль, Хайнце, Петцольд, Зонтер. Их много. А на самом деле это все тот же Рихард Зорге. Вот, оказывается, каково его призвание! Но журналистика сама по себе не имеет цены, она должна служить большому делу.