В отличие от столицы, да что там, даже от захолустного Литто, в котором мне довелось побывать, Катрала не полнилась красочными вывесками, зазывающими горожан промочить горло или провести время в веселой компании. И согласную приютить нас обитель мы нашли совершенно случайно, скорее даже, она сама нас нашла.

Вернее, он. Пожилой, но все еще черноволосый мужчина, сидевший на ветхом стульчике у неприметной калитки, выходящей на пустынную улицу, окликнул нас, уже порядком измученных бесплодными странствиями под темнеющим небом. Надо сказать, с наступлением темноты людей на улицах прибавилось не шибко, а их мутно-серые и черные одежды потихоньку начали не просто надоедать, а раздражать. Поэтому когда в сумерках возникло светлое пятно, да еще и не оставшееся безучастным к двум заблудившимся прохожим, грех было не прислушаться к хрипловатому:

– Что-то ищете, эррете?

За все время вынужденной прогулки ни один из немногочисленных встреченных нами горожан не изъявил желания поговорить, поэтому проявленное стариком любопытство настораживало. И немного пугало. Правда, не настолько, чтобы молча пройти мимо.

– Ага, – ответил Натти. – Место, где можно было бы наполнить желудки и дать отдохновение усталым ногам.

– И насколько же устали ваши ноги?

Вопрос был задан с чувством, весьма похожим на надежду. К тому же был задан прямо, а значит, требовал столь же прямого ответа:

– На крепкий сон до утра, не меньше.

Мужчина степенно кивнул, поднимаясь со стула:

– Если пожелаете, можете провести ночь в стенах моего дома. Скоро совсем стемнеет, а темнота – не лучшая подруга для благородных эррете.

Он толкнул калитку, повернувшуюся на петлях с едва различимым шелестом, и прошел внутрь, не оборачиваясь, словно был уверен, что мы непременно отправимся следом.

– Что скажешь? – спросил я у рыжего. – Рискнем?

– Особого выбора все равно нет. Можно, конечно, и на какой-нибудь крыше переночевать, не замерзнем. Решай сам.

Крыши в качестве места ночлега меня не привлекали, особенно черепичные, поэтому я предпочел пригнуться перед низковатым калиточным проемом и отправиться туда, куда нас так любезно пригласили.

За глухой каменной кладкой прятался неожиданно широкий двор, вымощенный красочными глиняными плитками, глянцево поблескивающими в лучах заходящего солнца. А в той стороне, где небесный свет не мог перебраться через ограду и уже наступили благословенные сумерки, стоял длинный стол с лавками по обеим сторонам, а рядом хлопотал слуга, примерно такой же старый, как и хозяин.

– Кого это вы привели, эррете? – тревожно продребезжал он, увидев нас.

– Не твоего ума дело, – отмахнулся мужчина. – Лучше поторопись с ужином.

Слуга проворчал себе под нос длинную фразу, одновременно дающую нам с Натти весьма нелестную оценку и исполненную неподдельной заботы о неразумном господине, приглашающие в дом первых встречных, но перечить не стал и бодро посеменил исполнять приказ.

– Присаживайтесь, эррете. Сейчас в доме будет становиться все жарче, зато на двор приходит долгожданная прохлада.

Мы сели за стол, и я, только вытянув ноги, почувствовал, как сильно они натрудились за день.

– Издалека приехали? – спросил хозяин дома, еле вытерпев положенную правилами приличий паузу.

Говорить правду не всегда приятно, зато легко:

– Из столицы.

– И чем живет Веента?

Судя по тому, с каким искренним, почти детским любопытством он это спросил, в этом доме гости бывали нечасто. Скорее всего, никто вовсе не заходил к старику уже многие годы, поэтому тот и сидел весь день на улице в ожидании хоть какого-нибудь собеседника. Но делиться с южанином своей любовью и ненавистью к родному городу я не собирался.

– Тем же, чем все прочие города. Люди рождаются и умирают. Кому-то удается отодвинуть одно событие от другого подальше, кому-то нет. Вот и у вас, к примеру, сегодня несколько человек тоже простились с жизнью до срока.

Расчет оказался верным: упоминание о местных событиях заинтересовало старика куда больше, чем жизнь далеких краев.

– А вы знаете, кто именно умер? В этот дом новости приходят, уже успевая стать такими же дряхлыми, как и я.

– Умерла сестра Эвины Фьерде.

– Малышка Лейра? – всплеснул руками хозяин. – Но она была еще так молода! Что же ее сгубило?

Ну не особенно и молода, если приглядеться. Но конечно, и не так стара, чтобы умереть смертью, не вызывающей удивленных вопросов.

– Несколько ударов ножом.

– Ее… убили?

– К несчастью, да.

Старик какое-то время молчал, позволяя расслышать, как где-то в доме звенит и стучит посудой слуга, а потом заметил:

– Это вы правильно сказали, эррете. К несчастью. И не только для семьи Фьерде, а для всех нас… Убийца известен?

– Он был одним из тех, кто носит черные мундиры.