Он оставил дверь приоткрытой и вышел из полутьмы прихожей, когда человечек поднялся на крыльцо.

— С добрым утром, Квод, — бодро поприветствовал его Фредрик.

Человечек съежился и остановился на пороге.

— Прекрасное утро, не правда ли? — продолжал Фредрик.

Квод недоуменно кивнул.

— Ты знаешь, какое сегодня число?

Квод неуверенно посмотрел на Фредрика и смущенно намотал подол футболки на кулак, отчего обнажился его волосатый живот.

— Сегодня тридцатое июня, последний день месяца. Ты понимаешь, что это значит?

Квод в ответ осклабился, опустил голову и уставился на свой мохнатый живот.

— Вот именно. Пора платить за квартиру. В прошлом месяце ты с этим справился великолепно.

Человечек направился в свою каморку, но Фредрик преградил ему путь:

— Но дело в том, что теперь квартплата будет повышена.

Квод перестал улыбаться и поднял голову.

— Это плохо, да? Но, знаешь, цены растут, налоги и все такое.

— Сколько? — спросил человечек.

Такие рассуждения были по силам его поврежденному уму.

— К сожалению, мы вынуждены удвоить плату. Десять тысяч.

Фредрик затаил дыхание. Лицо Квода осталось бесстрастным.

— Да, это много за каморку под лестницей, но тебе может посодействовать социальная служба. Они помогут подыскать квартирку получше. Я охотно пойду с тобой. Я работаю в ратуше, и у меня есть кое-какие связи. Могу замолвить за тебя словечко. В здании бывшей почты есть очень уютные маленькие квартирки. Там нашли пристанище многие бездомные люди. Ты исправный плательщик, и я могу за тебя поручиться.

— Десять тысяч, — глухо повторил Квод.

— Увы, да. — Фредрик печально покачал головой. — Понимаю, что это очень много.

— Прошу прощения, господин, — сказал Квод. В следующий момент он с силой ударил Фредрика головой в живот, словно разъяренный бык.

Фредрик вскрикнул и сложился пополам. Открывшаяся дверь в каморку больно ударила его по ноге. Разогнувшись, Фредрик обернулся, заглянул в темноту каморки и услышал, как Квод, пыхтя, протискивается в лаз под лестницей.

— Десять тысяч! — заорал Фредрик в темноту. — Самое позднее — сегодня вечером. Иначе я тебя выселю!

Закрыв дверь в каморку, он пошел на кухню приготовить себе кофе.

Засыпав кофе в стеклянный кофейник, он отвернулся к шкафу, чтобы достать кружку. Вернувшись к столу, он увидел, что на нем лежит пачка новеньких, несмятых пятисоткроновых купюр. Рядом стоял Квод.

— Квартплата, — коротко сообщил человечек. — Десять тысяч, вдвое больше.

Фредрик был поражен до глубины души. Он не слышал, как Квод вошел на кухню.

— В следующем месяце будет уже двадцать тысяч, не так ли? — снова заговорил Квод. — Ты их получишь, то есть опять вдвое. А потом сорок тысяч — еще раз вдвое!

Человечек рассмеялся и принялся вертеться, как Румпельштильцхен.

— А потом восемьдесят тысяч — вдвое! А потом сто шестьдесят тысяч — еще вдвое!

Фредрик в ужасе воззрился на него.

— Триста двадцать тысяч! — Квод пустился в какой-то дикий дьявольский танец. — Шестьсот сорок тысяч! Миллион двести восемьдесят тысяч!

— Ты хорошо считаешь, — пробормотал Фредрик, ошалевший от этих чисел.

— Два миллиона пятьсот шестьдесят тысяч! Пять миллионов сто двадцать тысяч! Еще вдвое!

Квод барабанил кулачками по столу и бешено вращал головой.

— Ты их получишь! Ты их получишь! Ты все получишь!

— Послушай, — перебил его Фредрик, — успокойся. Я же не требовал…

— Десять миллионов двести сорок тысяч! Вдвое! Ты и это получишь!

— Хватит! Уймись!

Квод оборвал свою дикую пляску.

— Значит, в следующем месяце двадцать тысяч? Вдвое? — почти счастливым тоном спросил он.

Фредрик кивнул, тяжко сглотнув. Квод шмыгнул в свою каморку, а Фредрик пересчитал деньги. В пачке было ровно десять тысяч.

— Должно быть, он где-то их украл, — сказала Паула, усевшись за стол после утренней пробежки и душа. — Это неправильно, то, что ты делаешь, Фредрик. Мы принуждаем его к воровству.

— Я думал, что обнаружил в его мозгу своеобразную логику, и хотел ее использовать. Во многих отношениях он недоразвит, но в логике ему не откажешь, — вздохнул Фредрик.