Лямки сорокакилограммовых рюкзаков плотно вдавились в плечи, солнце нещадно палило, тяжёлые туристические ботинки сбивали пыль с едва заметной горной тропы. Они шли друг за другом, размеренным шагом, дыша ровно и спокойно...
Лямки сорокакилограммовых рюкзаков плотно вдавились в плечи, солнце нещадно палило, тяжёлые туристические ботинки сбивали пыль с едва заметной горной тропы. Они шли друг за другом, размеренным шагом, дыша ровно и спокойно.
К концу первой недели похода они вполне втянулись в ритм, предложенный руководителем группы: уже не так сильно напрягала тяжесть рюкзаков и они могли смотреть не только на ноги впередиидущего, но и любоваться красотой Фанских гор. А посмотреть было на что. Природа Памира резко отличалась от того что они видели год назад на Кавказе. Буйству красок кавказских перевалов здесь противопоставлялась лаконичность и законченность памирских скал и ледников. И потому мальчики Нюша и Вяча, грезившие о Гималаях и Эвересте, здесь на Памире чувствовали себя ближе к своей мечте. Они называли себя «Хиллари» и «Тенцинг» – в честь первопроходцев высочайшей точки планеты. Блондинистый, худощавый Нюша больше походил на новозеландца Эдмунда Хиллари, а темноволосый, спортивного вида Вяча – на шерпа Норгея Тенцинга.
В тот день они повели себя не очень хорошо, и даже, скорее всего, неправильно. Во время подхода к перевалу руководитель явно ошибся в выборе тропы, и в результате группе пришлось возвращаться к месту последний стоянки. Суровые и беспощадные к ошибкам других – авторитет потерявшего тропу руководителя очень пошатнулся, - «Хиллари» и «Тенцинг» бросили своих товарищей, и пошли обратно одни, благо дорогу они хорошо запомнили. Так поступать было нельзя. В группе были и более слабые ребята, и девушки, которым могла бы потребоваться помощь этих двух сильных парней. Горы полны всевозможных опасностей, и даже знакомая, уже раз пройденная тропа, могла преподнести сюрпризы и неприятности. Но Нюша и Вяча ушли от группы. Они, как бы сейчас сказали теперешние их сверстники «тащились» от своей «крутизны», от того, что вот у них всё так легко получается, что они, несмотря на жару, на тяжёлые рюкзаки, на усталость могут идти бодро, не делая привалов. Они шли вдвоём, размеренным шагом, дыша ровно и спокойно…
Даже сейчас, спустя почти год Нюша досконально помнил и саму горную тропу, и редкую растительность, её окружавшую. Плечи снова заныли от тяжести рюкзака, а ступни вспомнили, как сквозь толстую подошву ботинок чувствовались самые маленькие осколки гранитных скал, рассыпанные по тропе. Нюша вздохнул и перевернулся на спину. Он открыл глаза и, увидав яркое солнце, зажмурился: «А всё-таки у нас солнце не такое, как в горах. Там оно белое, а здесь – жёлтое».
– Чего вертишься? – спросил Вяча. Он приподнял голову, а потом резко как пружина сложился, и сел.
– Памир вспомнил, - Нюша посмотрел на друга, прикрывая ладонью глаза.
– Не слабо там было!
– Да, не слабо, - Вяча встал и стал стряхивать с себя налипший песок.
– Может, искупнёмся?
– Давай, - согласился Нюша, и также без помощи рук резко вскочил. Этот трюк у него получался не так ловко как у Вячи.
Нюша пошёл к воде вслед за своим другом, и в который раз позавидовал его спортивной фигуре. Многолетние занятия плаванием сделали из Вячи настоящего атлета. Нюша тоже любил спорт, но предпочитал больше игровые виды, например футбол, а вот накачивать мускулатуру не любил, да и что греха таить просто ленился. Да и плавать-то по-настоящему его научил тот же Вяча. Всё лето он давал уроки мастерства прямо здесь, на пляже, и, в конце концов, добился, что его друг приобрёл неплохую технику. Вот и теперь они с разбега бросились в воду и уверенно поплыли к заградительным буйкам. Нюша изо всех сил старался не отставать.
Сдав выпускные экзамены, Нюша и Вяча пропадали целыми днями на пляже. До срока подачи документов в институт ещё был целый месяц, и друзья предпочитали пыльным городским квартирам песчаный пляж и спокойную реку. Собственно здесь, на пляже, они и решили, куда пойти учиться. Предпочтений особых не было, но и желания идти служить в армию, не было тоже. Брошюрка со скучным названием «Справочник поступающим в ВУЗы» была зачитана до дыр.
– Ну, медицинский и педагогический пропускаем сразу.
– Конечно!
– А в университет?
– Чтобы потом так же в школу учителем?
– А в политех?
– И чего?
– Слушай, а может в «водный»?
– А это что за институт?
– Инженеров водного транспорта.
– Да уж, всю жизнь мечтал стать инженером!
– А в «загранку» сходить не хочешь?
– А как там конкурс?
– Вот, на мехфаке вроде бы нормальный.
– И кем мы будем?
– Судовыми механиками!
– Ну, давай попробуем.
– Давай.
Вот так, или примерно так они вели ленивые разговоры, развалясь на мягком речном песке и жарясь под лучами неимоверно жаркого июльского солнца. Школьная жизнь кончилась, и Хиллари с Тенцингом предстояло штурмовать вершины взрослой жизни. Горы и перевалы остались там, в прошлом.
А ещё они любили обсуждать прочитанные книги. Мать Вячи работала в оптике, и часто получала в качестве подарков за оказанную помощь в приобретении дефицитных оправ и линз хорошие книги, которых просто не было на прилавках книжных магазинов. Попавшие таким образом в руки друзей романы Ремарка, Хейли, Хемингуэя, Ирвина Шоу были прочитаны обоими по нескольку раз. Заграничные авторы воспевали мужскую дружбу, любовь к женщине – двое школьников верили им, и старались быть похожими на героев романов. А кто ещё мог научить дружбе и любви к женщине двух мальчиков растущих без отцов? Кто как не герои романов Ремарка и Хемингуэя. Особенно им нравились ремарковские «Три товарища». Причём если Нюша представлял себя романтиком Робертом Локампом, то Вяча – реалистом и мастером на все руки Отто Кестнером. Романтик Нюша действительно в то послешкольное лето был влюблён в одноклассницу, первую красавицу школы. Но его пассия мало чем походила на Патрицию Хольман, подругу главного героя романа Ремарка. Девочка Маша была кокеткой и правильной комсомолкой с отменным здоровьем. Дальше неумелых поцелуев в подворотне Машиного дома у Нюши с ней дело не заходило. А вот практичный Вяча к тому времени уже решил проблему девственности. Кстати с лучшей подругой Маши и решил.
Ну, да ладно. В то лето «девочки» отошли на второй план, нужно было решать, что делать в этой жизни дальше: банальный вопрос «куда пойти учиться?». А «учиться» - это означало избежать Афгана. Там уже два года советские мальчишки исполняли кем-то придуманный интернациональный долг, уже два года многие из них возвращались домой не в парадной форме, но в цинковых гробах. Про саму войну, про погибших на ней говорили на кухнях в квартирах советских семей тихо и с дрожью в голосе. Повестка на сборный пункт военкомата приводила матерей бывших школьников, а теперь новобранцев, в состояние лёгкого умопомрачения. В те годы служба в армии было делом обязательным и само собой разумеющимся, «косящих» от исполнения священного долга были единицы, и их не уважали. Но вот легальными способами избежать «сапогов» не брезговал никто, и поступление в ВУЗ было одним из этих способов. Самое смешное, но о том, что поступив в водный институт, они только оттянут знакомство с портянками и перловой кашей на пять лет, Нюша и Вяча узнают только когда принесут документы в приёмную комиссию. Да, да, после обучения в этом институте также призывали на службу, только на меньший срок. Но это было бы ещё – как им тогда покажется, – ой, как далеко! Целых пять лет учёбы впереди. Кто ж в молодости загадывает вперёд на целых пять лет?!