Шрифт:
Вода и камень
1Моря взыскует душа родниковых вод. Клыкастые скалы держат ее в плену. Пласты земные пробуравит вода, прорвет — И явится небу, покинув подземный грот. 2Тих поначалу, под спудом поток не скор. Здесь, на порогах, мчится во весь опор. Ревет водопад — горы ему в ответ. Вода и камень ведут беспобедный спор. 3Чистой душой у истоков ручей блистал. В дальней дороге чище кристалла не стал. Песчаное русло, багрец осенней листвы — На желтой глазури дробится багряный кристалл. 4Листва завалила ущелье — ручью не прорвать. Вода захлебнулась, урчит, повернула вспять. Кто же, как встарь Хань Синь [1321] , откроет запруду, Чтобы вода затопила осеннюю падь? 5Сине-зеленый с утеса повис ноток. Влагу несет в сырой каменистый лог. Корень тучи — гора в тысячу киль [1322] . Никак не сыскать настоящий ручья исток! 1321
Хань Синь(ум. 196 г. до н. э.) — знаменитый военачальник, сподвижник ханьского государя Гао-цзу (см. прим. к с. 238). Накануне сражения с чускими войсками он приказал ночью соорудить запруду из мешков с песком на реке Вэйшуй. Наутро он заманил чуские войска с противоположного берега на свой и приказал открыть запруду. Хлынувшая вода не дала возможности войскам противника переправиться обратно. Воины Хань Синя разгромили чускую армию.
1322
Киль —мера длины, равная среднему росту человека.
Сиджо неизвестных авторов
Четырнадцать стихотворений в переводе Анны Ахматовой, остальные — Н. Мальцевой
* * *
Переделать бы на метлы Поскорее все мечи, Чтобы вымести отсюда И южан и северян, [1323] А из метел плуги сделать И всю землю распахать. * * *
О ветер, дуй! Нещадно дуй! И тучи нагоняй. Ты, дождик, капать перестань И в ливень превратись. Тебе ж, дорога, — морем стать, Чтоб милый не ушел. 1323
Чтобы вымести отсюда // и южан и северян. — Имеются в виду северные и южные племена, нападавшие на Корею.
* * *
Луну, что видела тебя, Я повидать хочу. Окно открыла на восток И стала ждать ее. Но слезы хлынули из глаз — И в дымке та луна. * * *
О сновиденье, злое сновиденье! Ты отпустило друга моего, Он навестил меня сегодня ночью, А ты забыло разбудить меня. Теперь, когда он явится, ты сразу Буди меня и удержи его. * * *
Не знаю, кто в окне прорвал бумагу, И луч луны попал в кувшин с вином. Вино бы это проглотить скорее! Хочу с вином я выпить этот луч. Воистину, как просветлело б сердце, Когда бы можно было пить луну. * * *
О ветер! Я молю тебя, не дуй Сквозь лунный свет в мой двор, покрытый снегом. Мне кажется, твой шум похож на звук Шагов того, кто больше не приходит, Хоть знаю я, что это только бред, В беспамятстве его шаги я слышу. * * *
Слово напишу я — и заплачу, Напишу другое — и вздохну, Словно не письмо пишу — рисую И слезами разбавляю тушь. Милая, прости мне мой рисунок, С горем в сердце я тебе писал. * * *
Вскарабкавшись на горную вершину, Не смейся ты над маленьким холмом! Гром может грянуть, разразится буря,— Оступишься и в бездну полетишь. Когда же мы стоим на ровном месте, Не существует страшного для нас. * * *
С тобой, чей голос был подобен грому, Свиданье первое блестит зарницей, А наши встречи были словно ливень, Но все рассеялось, как в небе тучи. Вздохнула я, и был мой вздох, как буря, Горячий вздох на землю пал туманом. * * *
Конем владел я, и вином, и златом — И для чужих я словно братом был. Издох мой конь, нет ни вина, ни злата — И я бродяга даже для родни. О, как превратен мир, как подлы люди, И как о том теперь печалюсь я! * * *
Чудесный сон издалека Ко мне любимую привел; Я от восторга задрожал; Умчался сон, и нет ее. Ужель ты скрылась оттого, Что рано я проснуться смел?! * * *
В окне мелькнула тень, Я вышла друга встретить, Нет, то не гость: в окне Лишь облачко проплыло, Когда б то было днем — Смеялись бы соседи. * * *
Встречаться с ним и после охладеть? Или расстаться и забыть навеки? Что лучше: чтобы не рождался он Иль чтобы я его совсем не знала? Чего хочу я более всего? О, только смерти, — пусть и он страдает! * * *
Что лучше — забыть после смерти Иль жить и сгорать от любви? Бессмертное тяжко забвенье! Ужасно при жизни гореть! Одно только слово промолви, Чтоб знал я: мне жить или нет.