Шрифт:
295
Тайам Каннанар из Ерукаттура— поэт родом из Ерукаттура (Танджурский округ). В его стихах много ценных исторических сведений.
296
Велли(букв.: «Серебряная») — Венера.
297
Державы, где шести своим занятьям // Спокойно предаются анданары… — Анданары— брахманы. Шесть их занятий: изучать веды и учить других, совершать обряды и управлять обрядами, совершаемыми другими людьми, давать и принимать приношения.
Из антологии «Калитохей» [298]
Прислужница госпожи — господину
Ты в дальний поход снаряжаешься, о господин? Какая-то, видно, в душе у тебя червоточина. В пустыню твой путь, где, виденьем воды обмороченный, Я слышала, слон потерялся уже не один. Весь в мысли свои погруженный, рукою могучею Ты лук напрягаешь — и звонко поет тетива. С лицом опечаленным, словно подернутым тучею, Следит за тобой госпожа — ни жива, ни мертва. Примерив свои рукавицы и наручи прочные, Подушечкой пальца ты пробуешь стрел острия. Глаза у подруги твоей — как две чаши цветочные, Вечерней росою наполненные по края. В мечтах о добыче все радостней и дерзновеннее, От ржавчины ты отчищаешь метательный круг. Но, как лепестки, — лишь пахнет холодов дуновение,— Браслеты спадают, смотри, у жены твоей вдруг. [299] Скажи, Зачем ты ее оставляешь? Тревогой волнуема, То плачет она, то безмолвствует, горе тая. В разлуке с тобою погибнет она неминуемо. Тогда воскресит ли ее вся добыча твоя?298
Из антологии «Калитохей» — Антология (последняя из вышеупомянутых восьми) содержит сто пятьдесят стихотворений, написанных пятью поэтами в пяти тинеях. Размер — кали. Составитель и автор вступительного обращения к богу, а также одного из разделов — Налландуванар. Остальные четверо — Перунгадунго, Капилар, Наллуруд-диранан и Марудан Илянаханар.
299
Браслеты спадают, смотри, у жены твоей вдруг… — Спадание браслетов из-за худобы — традиционный образ, описывающий жену, которая исхудала в разлуке с мужем.
Прислужница госпожи — господину
Сущее пекло — пустыня. Деревья там редки. Скупы на тень, как сквалыги на траты, их ветки. Никнут они, увядают, как молодость нищих: Тленье и гниль поселяются в их корневищах,— И погибают — безвинные люди на плахе. Стонет страна в безграничном отчаянье, страхе, Если бесчинствует царь, покрывая позором Царское имя свое, — и нет меры поборам Алчных советников. Всюду — одно запустенье. Не такова ли пустыня, лишенная тени? Путь твой — туда. Но об этом решенье суровом Ты, господин, не обмолвился дома ни словом. Знай госпожа — и, подобно горюющим вдовам, Плакать ей долгие ночи на ложе пуховом. Знай госпожа — и во тьме беспросветной, кромешной, Бедной вздыхать, предаваясь тоске безутешной. Чуть отодвинешься ты — утешать безуспешно! Как оправдаешься ты перед нею, безгрешной? Знай госпожа — и конец красоте и здоровью; Горькое горе приникнет к ее изголовью. Сердце ее, господин, обливается кровью, Если твой взгляд — хоть на миг — не пылает любовью.Госпожа — прислужнице
Супруг мой любимый — добра неустанный ревнитель. Отказа ни в чем у него не встречает проситель. Враги же трепещут: он их беспощадный губитель. В поход за добычей отправился мой повелитель. Свой взор на прощанье моей красотою насытил — И молвил: «В пустыне — песок горячее огня. Наступишь босой — и ожог, распухает ступня. Там, близ водопоя, весь день суетня, толкотня, И слон пропускает подругу, ей сердцем родня». Потом он примолвил: «Там солнце палит — не скупится. Ни облака там, над песчаной страной, не клубится. И голубь, прохладу даруя своей голубице, Бьет крыльями, — сладостно ей хоть чуть-чуть позабыться!» И так он домолвил: «В горах, что высокой грядой Вдаль тянутся, сохнет и гибнет бамбук золотой. И тенью своей укрывает олень молодой Красавицу-лань, беззащитную перед бедой». Я знаю: Твой верный супруг — в нем любви не ослабнет горенье — К тебе возвратится — и скоро. Умерь нетерпенье! Чу! Ящерка мне выражает свое одобренье, [300] И веко дрожит, предвещая его возвращенье.300
Чу! Ящерка мне выражает свое одобренье… — Цоканье ящерицы считается доброй приметой.
Прислужница — госпоже
О лотосоглазая! Выслушай тайну девичью: Какой-то воитель за мной, как охотник за дичью, Все ходит и ходит. Оглянешься — здесь неразлучник. Цветами украшенный, как он пригож, этот лучник! Недуга любви на лице у него отпечатки. Ни слова не скажет. Как будто играет он в прятки. Сочувствием полная к горю его, я бессонно Томилась, крушилась. Молчал незнакомец влюбленный. Молчала и я — заговаривать первой негоже. Лишь думала: «Как исстрадался несчастный, о боже!» Тебе лишь одной я откроюсь: красивый обличьем, Понудил меня он пойти вперекор всем приличьям. Близ поля, что мы охраняем от шумной оравы Прожор-попугаев, ты знаешь, для нашей забавы Качели повешены, — там я качалась легонько. Смотрю: припожаловал. Смирный — смирнее теленка. «Айя! [301] Раскачайте!» — его попросила несмело. Качнул он — да так, что я чуть не до неба взлетела. Я сделала вид, что рука соскользнула с веревки И словно я падаю. Он же, проворный и ловкий, Меня подхватил. Я в объятьях его оказалась. Я не вырывалась, а если бы и попыталась, Взмолился бы он: «Ах, останься со мной хоть с минутку!» Отказ бы мой, верно, его огорчил не на шутку.301
Айя— господин.
Госпожа — прислужнице
Лучистое солнце вечерней порою Скрывается — день унося — за горою, И сумрак нисходит, смуглей Немийана [302] . Земля придремнула, луной осиянна. Смыкаются лотосы — веки красавиц. Кусты-белоцветы смеются, забавясь. Деревья склонились, подобно ученым Под градом похвал — пристыженным, смущенным. Как пенье бамбуковой флейты пастушьей, Жужжанье пчелиное радует души, И слышно в селенье, покоем объятом: Коровы бегут, возвращаясь к телятам. Слетаются в гнезда пернатые пары. Свершают вечерний обряд анданары. В домах очаги разжигают, светильни И ужин готовят… С улыбкой умильной Глупцы восхищаются: «Вечер прекрасен!» Неведомо им, что восторг их напрасен. Для всех разлученных он — меч зачерненный, Судьбою над их головой занесенный.302
Немийан(букв.: «Обладатель боевого диска») — одно из имен бога Вишну, который изображается темно-смуглого, до синевы, цвета.
Из антологии «Десять песней»
Напуттанар, сын золотых дел мастера, из Каверипаттинама [303]
303
Из антологии «Десять песней» — Напуттанар, сын золотых дел мастера, из Каверипаттинама. — «Жасминовая песнь» — В антологии «Десять песней» («Паттупатту») собраны десять поэм. «Жасминовая песнь» — одна из них.
304
…Тирумаль всеблагий // Восстал для измеренья трех миров… — Тирумаль — тамильское имя бога Вишну. По преданию, бог Вишну превратился в карлика, чтобы сокрушить власть демона (дайтья) Бали, угрожавшего богам. Он попросил у Бали столько пространства, сколько сможет захватить в три шага. Получив согласие, он в два шага измерил землю и небо и лишь по просьбе Бали оставил ему подземный мир.
305
Вина— индийский музыкальный инструмент.
306
Времемер— древние водяные часы. Небольшой сосуд с дырочкой помещался в больший сосуд, и время исчислялось по количеству воды, которая наливалась в меньший сосуд. Древнетамильский час — нажихай — составлял двадцать четыре минуты.
307
Яваны— греки или римляне.
308
Млеччи— немые чужеземцы, служившие телохранителями.
309
Кайя— карликовое дерево (Memecylon tinctorium).
310
Дождь золотой— дерево «индийский золотой дождь» (кондрей).
311
Кандаль(кодаль) — белая малабарская лилия.
312
Тондри— красная малабарская лилия.
Тирукурал [313]
Из книги «Праведность»
313
«Тирукурал» — величайший памятник древнетамильской дидактической литературы. Традиция приписывает его создание Тируваллювару (святому Валлювару), скорее всего неприкасаемому из касты валлюванов, служителей культа. Поэтический перевод — в книге: «Тирукурал». Избранные афоризмы». М., «Художественная литература», 1974.
314
Любовь. — Здесь имеется в виду любовь к своим ближним, ко всему сущему.