Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии
вернуться

Коллектив авторов
Шрифт:
Песнь о каменных барабанах [791]
Список надписей с барабанов мне доставил почтенный Чжан [792] И о каменных барабанах попросил меня песнь сложить. С нами больше нет Шао-лина [793] и Отшельник Ссыльный [794] почил — Где уж каменные барабаны недостойному [795] воспевать! Когда чжоуский престол пошатнулся, к потрясению всей страны, Сюань-ван воспрянул во гневе, и взмахнул небесным копьем [796] , И в престольной палате принял поздравленья князей и вельмож — А у них мечи и подвески, мерно стукаясь, пели в лад, И пошла большая охота на полуденном склоне Ци, И на тысячи ли в округе не спаслись ни птица, ни зверь. Государь про ловитву надпись повелел на камне иссечь,— Барабаны творя из камня, обтесали глыбы тогда. Все, кто послан был, отличались дарованьем и мастерством, Подобрали слова усердно и на склонах оставили их. Ливень лил, и палило солнце, и пылал свирепый огонь, Существа чудесные зорко их блюли, творя волшебство… О, скажите, где вы сумели этот дивный список достать? Ни ошибок нет, ни описок, четко виден любой волосок; Слог отборен, но смысл глубокий нелегко при чтенье постичь, Начертанье письмен не схоже ни с лишу и ни с кэдоувэнь [797] . Неужели можно избегнуть искажений за столько лет? Крокодила живого разом меч стремительный разрубил. Феникс ввысь воспарил с луанем, [798] все отшельники сходят с гор, У лазурного древа с кораллом цепко ветви переплелись, Связь крепка золотых веревок и железных жестких шнуров, Буен пляс треножников древних, и взлетает, клубясь, дракон… Но вниманьем мелких ученых эти надписи обделены, Широты не хватает, право, в Одах малых, в Одах больших. [799] Устремясь на запад, Конфуций не сумел добраться до Цинь; Взял он звезды и взял планеты, [800] но оставил и Си и Э. Почему, так любящий древность, был я слишком поздно рожден? Я о том проливаю слезы, бурно льются они из глаз. Вспоминаю: будучи юным, получил я званье боши — Заменили девиз правленья той порою на Юаньхэ [801] . В то же время в Юфу [802] образцово друг мой службу ратную нес, И со мной предложил он вместе головастиков ямы [803] разрыть. Вымыл шапку, свершил омовенье и начальнику доложил: «Драгоценных таких сокровищ разве много дошло до нас? Завернем их в циновки, в войлок, и нетрудно доставить их; Барабанов числом десяток, их верблюды в силах везти,— И войдут, Гао-дину [804] подобны, барабаны в верховный храм. Разве меньше будет их ценность, коль стократно их восхвалять? Если в Высшей школе [805] оставить барабаны эти велит Совершенномудрая милость, разберутся ученые в них,— Вход заполнили те, что каноны в Лебедином учат Дворе. [806] Вы увидите: все государство к ним нахлынет, словно прилив. Надо будет с них грязь отчистить, плесень смыть, и мох соскоблить, И, наклона не допуская, прямо-прямо поставить их. Осенить их большою крышей, стены прочные возвести — Эти древности и в грядущем от несчастий должно беречь». Но погрязли в наветах и кознях все сановники при дворе И моим словам не внимали, околичности говоря. Пастушата огонь высекают, в поле буйволы точат рога,— Кто бы ласкою их приветил, кто погладил бы их теперь? Солнце рушит их, луна плавит, лягут в землю — и пропадут! Год седьмой, обратясь на запад, я вздыхаю, а толку нет. Красоты полна несказанной даже скоропись у Си-чжи [807] , Коль отдашь немного бумажек, то твоим будет белый гусь. После Чжоу было восемь династий, и усобицы прекращены, Барабаны же ныне в забросе — но возможно ль о них забыть? Много дней не приходят смуты, и царит великий покой, Власти ныне весьма учены, ими чтимы и Кун и Мэн,— Если б тем, что здесь написал я, мне внимание их привлечь! Пусть уста рассуждают плавно, как подвешенная река! Песнь о каменных барабанах завершаю на этих словах — Но, увы, я над ней, наверно, лишь напрасно время терял!

791

«Песнь о каменных барабанах»— Считается, что каменные барабаны были созданы при династии Чжоу в правление Сюань-ванаили его предшественника Чэн-вана (IX–VIII вв. до н. э.): на десяти барабанах выгравировали стихотворные надписи. Современные историки относят создание барабанов к IV в. до н. э.

792

Почтенный Чжан— Чжан Цзи.

793

Шао-лин— второе имя Ду Фу.

794

Ссыльный Отшельник— Ли Бо.

795

Под недостойнымпоэт имеет в виду себя.

796

Небесное копье— название одного из созвездий; здесь, видимо, образно: копье государя.

797

Лишу, кэдоувэнь— древние формы письма, надписи же на барабанах сделаны особым стилем, создание которого приписывают историографу Сюань-вана Ши Чжоу.

798

Крокодил… Феникс ввысь воспарил с луанем… —Видимо, развернутая метафора красоты и энергичности этих надписей.

799

Оды малые, Оды большие— разделы «Шицзина».

800

Взял он звезды и взял планеты… —То есть триста песен «Шицзина», по преданию, отобранных Конфуцием; надписи на барабанах уподобляются Сии Э(солнцу и луне, см. выше).

801

Годы Юаньхэ— 806–820.

802

Юфу— местность, где в VII в. были найдены барабаны.

803

…головастиков ямы…— Надписи на барабанах по форме напоминают головастиков.

804

Гао-дин— треножник правителя Гао, был найден в 710 г. и внесен в главный храм.

805

Высшая школа— конфуцианская академия.

806

Лебединый Двор— одна из конфуцианских школ.

807

Си-чжи— Ван Си-чжи (321–379) — знаменитый каллиграф.

Лю Цзун-юань [808]

Первые два стихотворения в переводе Л. Эйдлина, далее — В. Рогова

Ранняя весна в Линлине
Спрошу весну — о том, когда она Направится отсюда в Циньюань [809] , Чтоб с ней послать мои о доме сны. Пусть хоть они войдут в родной мне сад.

808

Лю Цзун-юань (773–819) — крупный поэт и прозаик, друг и соратник Хань Юя по движению за «возврат к древности» в прозе. Стихи его — и лирические и гражданские — проникнуты симпатией к человеку, любовью к своей стране.

809

Линлинв Юнчжоу (нынешняя провинция Хунань) — место ссылки поэта (на юге страны); Циньюанъв Хэдуне (нынешняя Шаньси) — его родина (на севере).

Въезжая в Хуанци [810] , слушаю обезьян
Путь проходит водою, извиваясь, тысячи ли, Да еще обезьяны где-то так тоскливо кричат. Но опальный чиновник свои слезы выплакал все, И его не встревожит обрывающий сердце крик.

810

Хуанци— также в Хэдуне.

Снег над рекой
Вздымается тысяча гор — а птицы над ними летать перестали, Лежат десять тысяч дорог — но только следов на них больше не видно, Лишь в лодочке старый рыбак в бамбуковой шляпе, в плаще из соломы Согнулся, закинув крючок, а снег все идет, и река холодеет.
Старый рыбак
С ночи на западный темный утес старый рыбак взошел, Сянской воды на рассвете набрал, чуский бамбук зажег. Дым разлетелся, вот и заря, нет ни души кругом, Зелены горы и воды, в тиши только уключин скрип. Вижу, что к середине реки снизился неба край, А над утесом резво летят легкие облака.
Утром в храме наставника Чжао читаю буддийскую сутру
Рот полощу водой колодца, и холодно зубам. Очищен разум, чисто сердце, с халата пыль стряхнул. В руках сжимаю праздно книгу из пальмовых листов, [811] Восточный павильон покинул, читаю нараспев. Источник истинный навеки от разума сокрыт, По следу ложному так часто стремятся в наши дни. Словам оставленным, надеюсь, нас просветить дано; [812] Добросердечье очень редко, и как созреть ему? Даосский дворик тих и мирен, ни шороха кругом, Сливается с глухим бамбуком темно-зеленый мох. Восходит солнце, и от влаги тумана и росы Как будто залил зелень сосен густой, блестящий лак. Во мне все тает, растворилось, и трудно говорить… Со мною радость просветленья — [813] что надо мне еще?

811

В руках сжимаю праздно книгу // из пальмовых листьев. — Книга из пальмовых листьев — так обычно называли буддийские сочинения, некогда записанные в Индии на пальмовых листьях.

812

Словам оставленным, надеюсь, // нас просветить дано…— Оставленные слова, по-видимому, учения древних мудрецов, в первую очередь Будды.

813

Со мною радость просветленья…— Просветление — одно из основных понятий буддизма, в том числе чань-буддизма. Просветление приходит после того, как человек подчиняет все свои помыслы достижению определенной цели, отрешившись от иных устремлений.

У ручья
Я долго был связан с людьми, носящими шпильки, [814] Но, к счастью, сослан к южным варварам был. Я празден, соседи мои — огородник да пахарь, Порой я похож на гостя гор и лесов. [815] Я утром пашу — и трава в росе шевелится, Бью ночью багром — и камни в ручье звенят. Слоняюсь бесцельно, людей на пути не встречая, И чуского неба лазурь протяжно пою.

814

Я долго был связан // с людьми, носящими шпильки…— См. сноску 640.

815

Порой я похож // на гостя гор и лесов.— То есть на отшельника.

Бо Цзюй-и [816]

Перевод Л. Эйдлина

Я остановился на ночь в деревне на северном склоне горы Цзыгэ
С утра я бродил по склонам горы Цзыгэ, А вечером спать к подножью в деревню сошел. В деревне старик встретил радушно меня. Он для меня открыл непочатый кувшин. Мы подняли чарки, еще не пригубили их, Свирепой толпой наемники в дом ворвались. В лиловой одежде. Топор или нож в руке. Их сразу набилось больше десяти человек. Схватили они с циновки все наше вино, И взяли они с блюда всю нашу еду. Хозяину дома осталось в сторонку встать И руки сложить, как будто он робкий гость. В саду у него было дерево редкой красы, Что он посадил тридцать весен тому назад. Хозяину дома жалко стало до слез, Когда топором под корень рубили ствол… Они говорят, что им велено строить дворец. Они берегут государев священный покой! Хозяину дома разумней всего молчать: Начальник охраны в большой при дворе чести.

816

Бо Цзюй-и(772–846) — великий поэт, сумевший сочетать в своем творчестве лучшие достижения предшествующей поэзии. Бо Цзюй-и был крупным государственным сановником, он не раз рисковал карьерой, обличая жестокость и несправедливость чиновников. Был вождем целого направления в поэзии, направления, представители которого за главное почитали в стихах высокую верность жизненной правде, конкретность образов, обличительную направленность. Большая часть переводов публикуется по книге: Бо Цзюй-и. Лирика. М., 1965. Прим. переводчика.

Спрашиваю у друга
Посадил орхидею, но полыни я не сажал. Родилась орхидея, рядом с ней родилась полынь. Неокрепшие корни так сплелись, что вместе растут. Вот и стебли и листья появились уже на свет. И душистые стебли, и пахучей травы листы С каждым днем, с каждой ночью набираются больше сил. Мне бы выполоть зелье, — орхидею боюсь задеть. Мне б полить орхидею, — напоить я боюсь полынь. Так мою орхидею не могу я полить водой. Так траву эту злую не могу я выдернуть вон. Я в раздумье: мне трудно одному решенье найти. Ты не знаешь ли, друг мой, как в несчастье моем мне быть?