– Все, парни, закрыли пасти!
– скомандовал Терентий.
– Действуем согласно намеченному плану: смотрим, чтобы в доме не осталось никого живых из Ложи, уводим прислугу, и линяем. Деньги и ценности оставляем на месте.

– Может быть, подпалим все это безобразие?
– предложил Бубен. Парню от вида трупов и царящего вокруг смрада приходилось хуже прочих его товарищей.

– Я тебе подвалю!
– осек его Терентий.
– Главный приказал оставить все как есть, чтобы всем прочим козлам была наука, а полицейским - работенка. Кстати, а где этот самый Филодор?

Но того и след простыл. В доме его не оказалось, а стоявшие в оцеплении воры клялись всеми богами, что из здания никто не выходил. Чудеса! Воистину демон во плоти.

***

Полицейскому инспектору Августу Пельцру снился чудесный сон. Он на Ривьере свесил ноги с борта арендованной яхты с удочкой в руках. Беспокойный Лион со всем его криминалом и высоким начальством далеко-далеко, вокруг лишь море, небо и темная полоска берега вдали. Красота! Именно так он каждый год проводит полтора чудесных месяца. Покидает шумный Лион, селится в первом попавшемся прибрежном отеле, арендует у какого-нибудь рыбака фелуку, нарекает ее яхтой и с утра до позднего вечера с удочкой в руках наслаждается свежим морским воздухом и покоем.

Поплавок резко ушел под воду, инспектор, как это и положено, выждал пару ударов сердца, чтобы рыба хорошенько заглотила наживку, и уже собрался подсекать, как из радужного абсолютного счастья его выдернул хрипловатый простуженный голос мадам Пельцр:

– Август, тебя желают видеть твои прихвостни. Прикатили ни свет, ни заря, весь дом перебудили, а ты дрыхнешь, как младенец.

– Устал за эти дни, голубушка. То одно, то другое. Покамест я одеваюсь, ты усади ребят в гостиной, да чайком угости или кофием и бутерброды организуй.

На что супруга инспектора - дородная дама в годах, но как говорится, еще в соку недовольно фыркнула:

– Вот так всегда, жену любим меньше, чем своих пристебаев...

– Эллочка!
– прервал стенания супруги Август.
– Умоляю, не заводись! Ребята всю ночь на выездах, голодные как волки. Вспомни, каким я был в свои двадцать пять - тридцать...

– Зато тогда от тебя тощего и вечно некормленого больше толку было, - тут же парировала мадам Пельцр.

Женщина явно хотела продолжить развитие актуальной темы, но супруг в резкой форме оборвал ее стенания:

– Элла, делай, что велят иначе строгое начальство понизит твоего мужа в должности, и не видать нам с тобой прежних доходов.

Аргумент был абсолютно лишен логики (отчего это высокое начальство вдруг должно наказать инспектора Пельцра за то, что его жена не накормила бутербродами его товарищей по работе?), но на простоватую супругу подействовал безотказно. Элла Пельцр забавно всплеснула руками и умчалась на кухню исполнять волю мужа.

Инспектор появился в гостиной минут через пятнадцать, свежий, причесанный в форменном кителе.

– Ну что там у нас на этот раз?

– Шорок три трупа, ваше превошхожительштво, - доложил старший группы, и, с трудом проглотив полупережеванный кусок домашнего пирога, продолжил: - Сегодня вечером на улице Трех Дубов совершено дерзкое нападение на дом некоего барона Колита. Сорок три трупа, кровищи море!

– Ограбление?

– Никак нет, господин инспектор, в доме была крупная сумма денег и куча ценного барахла. Необъяснимая с точки зрения здравого смысла бойня, скажу вам. Такое впечатление, что там поработал сорвавшийся с катушек мясник, сбрендивший хирург или тактический голем. Короче, хрень непонятная.

Инспектор хотел подойти к столу, чтобы плеснуть себе кофе в чашку, как вдруг ощутил необычайную слабость во всем своем тучном теле, сердце часто-часто заколотилось, ноги подкосились. Если бы не заботливые руки внимательных подчиненных Август Пельцр непременно растянулся на полу. Но его вовремя подхватили и усадили на мягкий диван.

С помощью нашатырного спирта и глотка бренди инспектора довольно быстро вернули к жизни. Однако это его не очень обрадовало. Может быть, впервые за всю свою безупречную полицейскую карьеру, ему захотелось забиться в какой-нибудь темный угол и не выходить оттуда, пока все неприятности не рассосутся сами по себе.

Три сотни миль от Лиона до Генуи Кевин преодолел за двое суток. Лишь несколько раз останавливался в придорожных тавернах на краткий отдых. К концу пути верный Буцефал и всадник были не в самой лучшей форме. Дело не терпело отлагательства. Фальк должен попасть в Лондиний в самые кратчайшие сроки, и он приложит для этого максимум усилий, чего бы это ни стоило.

Наконец на горизонте показалось Лигурийское море, а вскоре и сам портовый город, прижатый к морю Альпийскими горами. Долгое время Генуя была камнем преткновения между гордым Римом и Гельвецией, до тех пор, пока шесть веков назад легионы гельветов не прошлись по северу Апенинского полуострова огнем и мечом и не похоронили окончательно имперские амбиции своего давнего конкурента.