В честь столетия
Венок сонетов «Праге», не публиковавшийся по понятным причинам в те годы в Чехословакии, впервые был опубликован не в подлиннике, а по-русски, в предлагаемом здесь переводе, в журнале «Континент» № 4 (Париж, 1975).
Вторая русская публикация – в ж. «Иностранная литература» (1989). (со статьей Ф. Яноуха о творчестве Ярослава. Сейферта), третья – в антологии «Строфы Века – 2» , и четвертая – в книге Василия Бетаки «Избранное» (стихи и переводы) (Петербург, 1998).
Поэма «Памятник чуме» опубликована впервые в чешском эмигрантском издательстве «Индекс» (Кельн), затем отдельным изданием вышла в США, (Czechoslovak Society of Art and Sciences, 1980)
По-русски поэма впервые напечатана в газете «Русская мысль» за 22 ноября 1984 года в связи с присуждением Ярославу Сейферту Нобелевской премии. Вторая публикация этой поэмы – в «Избранном» Василия Бетаки.
ПРАГЕ
(Венок сонетов)
1.
О, Прага! Ты – вина глоток!
Стократ повторено и спето
Не потускнеет имя это,
Как вздох любимой, как зарок.
Снимите каменные шлемы,
Сирены, прочь привычный вид!
Ведь всё равно, хоть мы и немы,
Сирена совести гудит!
Но если рухнет Прага в прах,
А я один на черепках
Останусь неутешным сыном,
Я буду эту пыль глотать...
Оставь хоть на душе печать,
Когда пожрут тебя руины!
2.
Когда пожрут тебя руины,
И ветры вступят в спор с водой
За пепел красоты былой,
За всё, что страх оставит, сгинув –
Ты станешь песней на волне,
Рисунком на струе воздушной,
Письмом для вечности грядущей
В моей неясной глубине;
И если мне стоять у края,
А смерть нависнет, отмеряя
Секунду за секундой срок,
Не выйду я за стены эти –
Пусть голод с ног собьёт, как ветер,
И кровля рухнет на порог!
3.
И кровля рухнет на порог,
А мне – блуждать среди туманов
Вокруг Собора... Без каштанов
Я б выжить все равно не мог!
Мне все ветра твои знакомы,
Весной, подняв засохший лист,
Фиалку – влажный аметист –
Открою у любого дома.
Ты – облако: ты каждый миг
Являешь мимолётный лик
Изменчивой, как дым, картины...
Стой хоть на сводах катакомб,
Стой, если хлынет ливень бомб,
И кровь размоет комья глины!
4.
И кровь размоет комья глины –
Казалось мне, когда броня
Гремела, площадь накреня,
А переулки возле Тына
Хрипели сдавленно, когда
Орудия ревели в Летне,
И защищая башню, ветви
Ломались, рвали провода...
Но всё-таки надежды слово
И крест на фоне пепла злого
Взгляд на челе твоём найдёт.
И Влтава под стеной твоею,
Косой, ложащейся на шею...
Не выйду из твоих ворот!
5.
Не выйду из твоих ворот,
Как вышли те, которых страхи,
Отчаянье иль призрак плахи
Или неверие ведёт.
Благодарю за ломоть хлеба,
За ржавый нож, за вкус беды,
За каплю той святой воды,
Что из кропильницы – как с неба.
Здесь и платка случайный взмах
Мне больше даст, чем чей-то флаг.
Стихи бессонными ночами
Читаю четырём стенам.
Но даже Время – в тягость нам.
Ждать буду вместе с мертвецами.
6.
Ждать буду вместе с мертвецами,
Пока не порастёт травой
Синь, наспех сшитая весной
Стиха мгновенными стежками.
Друзья мертвы, и дом мой пуст,
Но я покинуть их не в силах:
Клочки травы на их могилах
Расскажут больше чьих-то уст.
Во мне – их сны, их боль, их смех.
Поблекли платья женщин тех,
Что где-то танцевали с нами...
Но в ложе вдруг бинокля блик...
Плащ на углу... О, я привык
Под зноем ждать и под дождями
7.
Под зноем ждать и под дождями,
Что Прага вынырнет из тьмы,
А ветер кружево зимы
Иными сменит кружевами.
Апрель. И солнце льёт опять
Молочный отсвет из кувшина.
Возьми же ветку розмарина,
Скажи мне, где свиданья ждать?
Когда на Старой башне Тына
Часы ударят половину –
Она перчатку расстегнёт.
Под выщербленной аркой этой
Я жду – как тени жаждут света,
Как тот, кто у калитки ждёт.
8.
Как тот, кто у калитки ждёт,
Терпением смиряя муку,
Кому в протянутую руку
Лишь дождь за каплей капля бьёт –
Жду. Ветер сдует покрывало.