До Юльки, наконец, дошло, что за ней старательно и настойчиво ухаживают, и она понятия не имела, что ей с этим делать. Такой роман был бы кстати чуть позже, когда она отошла бы от влюбленности в художника и захотела выбить клин клином. Но не сейчас когда она ревет по ночам в подушку, отчаянно мечтает и подпрыгивает на каждый телефонный звонок, чувствуя, как сердце рвется из груди в дикой и бессмысленной надежде.

Юлька облизывала ложку с мороженым и мучительно пыталась решить: стоит ли честно сказать Алексу, что ему ничего не светит или расслабиться и попытаться получить удовольствие. Тем более что уж это ее новый знакомый умел: все их встречи были продуманы до мелочей. Юлька с наслаждением сходила на концерт какой-то малоизвестной, но отличной блюзовой группы, сожрала несколько громадных стейков, а ее комната была заставлена букетами мохнатых астр, которые она так любила. Алекс был остроумен, терпел ее опоздания и равнодушие, выслушивал бесконечную болтовню и изо всех сил старался угодить ее вкусам. Осчастливил ее россыпью чудесных, невиданных в Москве бусин, правда, наверное, пожалел об этом: в тот раз Юлька, не в силах терпеть, полчаса ковырялась в пакетиках, не видя ничего кругом, а потом и вовсе отменила свидание и побежала домой, чтобы немедленно собрать придуманное ожерелье. На следующий день она, очнувшись, бросилась извиняться, но Алекс только посмеялся и ничуть не рассердился.

В общем, Алекс был очень мил, и Юльке было даже обидно, что она никак не может в него хоть немного влюбиться. Единственное раздражало в поклоннике: все их разговоры каким-то непостижимым образом все время сворачивал к ее предкам. Вообще-то Юлька любила поболтать о своих экзотических корнях, выдумывая то, что не знала, но Алекс был слишком настойчив, и она вдруг заупрямилась. Вот опять. Он за кем вообще ухаживает?

– Ну что ты прицепился к моему деду? – устало спросила Юлька. – Я тут перед тобой сижу, вся такая прекрасная, а ты расспрашиваешь о древнем старикане с дурным характером.

– Да мне просто интересно, откуда ты…

– Такая уродилась? Ты не поверишь – маме тоже.

– …такая замечательная взялась, – упрямо договорил Алекс.

– Хорошо, – сдалась Юлька, – но почему дедушка? Я же о нем практически ничего не знаю. Почему не мама, не папа, не бабушки, в конце концов?

Алекс растерянно моргнул.

– Извини, – пробормотал он, – если тебе неприятно, я не буду больше спрашивать.

– Просто достало, – раздраженно сказала Юлька. – У меня было два деда, один – ботаник, другой – бродяга, не пойми кто. Который тебя интересует?

Алекс секунду раздумывал. Потом его лицо прояснилось, и он весело сказал:

– Наверное, тот, который ботаник.

Юлька бешено уставилась на него, раздувая ноздри.

– Надоело мне, – сказала она. – Не буду ничего рассказывать. Может, в другой раз.

– О, так значит, будет другой раз? – обрадовался Алекс. Юлька пожала плечами:

– Мороженое было вкусное, – сказала она. – И кофе отличный. И пейзаж ничего так, я даже не знала, что под Москвой такие славные места есть.

Юлька заскребла ложкой по дну, собирая остатки мороженого. Значит, его интересует ботаник… Уже неплохо – она уже начинала бояться, что ее параноидальное отношение к серебристому броненосцу оправдалось и объявился охотник за предметом. По совету бабушки Юлька перестала носить кулон. Глаза снова стали карие, и она успокоилась – если даже кто-то ищет броненосца, причин подозревать ее нет. О предмете знает только бабушка и Сергей. Но бабушка никому не скажет, а Сергей… Юлька облизала ложку и решила, что художник тоже будет молчать. Еще, конечно, знает дед Макс, но вряд ли он станет болтать после того, как сам же призывал ее быть осторожной. Да и потом – где он, этот дед?

– А где сейчас живет этот твой дед-ботаник? – будто подслушав ее мысли, спросил Алекс.

– Вообще-то он умер, – ответила Юлька.

– О! Извини.

– Ничего, я давно привыкла, – сказала она, мельком взглянула на Алекса и удивленно повернулась к нему всем телом.

На лице Алекса явно читалась растерянность. Почему-то известие о давней смерти чужого дедушки всерьез потрясло его. Он моргнул, по лицу прошло что-то вроде судороги, секунда – и он снова смотрел на Юльку с добродушной насмешкой и откровенным мужским интересом.

– Интересуешься ботаникой? – невинно спросила Юлька. Алекс весело пожал плечами.

– Я всем понемногу интересуюсь. А давно он умер?

– Давно, я еще маленькая была.

– И на похороны тебя не взяли?

Юлька медленно кивнула, стараясь, чтобы на ее лице не было ничего, кроме легкой рассеянной улыбки. Ну что за черт! Похоже, Алекс действительно ухаживает не за ней, а за дедом. Но что может быть нужно мелкому бизнесмену от профессора Цветкова?

– Напомни, чем ты там занимаешься? – спросила она.

– Водой. Питьевой водой для офисов и всего такого.

– И что, хочешь найти какие-нибудь особые травки, чтоб на них настаивать? Чтоб клиенты валом шли?

У Алекса на мгновение отвисла челюсть. Через секунду, придя в себя, он заржал.

– Мне надоело, – сказала Юлька и встала. – Я поеду домой, а ты как хочешь.

Выпутавшись из пледа, она задрала подбородок, промаршировала мимо джипа Алекса и зашагала через поле туда, откуда изредка доносился шум проходящих электричек.

Алена еще раз внимательно взглянула на томограмму и перевела взгляд на Сергея. Тот сидел, с интересом разглядывая негативное изображение собственных мозгов, но под маской беспечности и досужего любопытства скрывалось напряжение, готовое превратиться в панику.

– Органических проблем у тебя нет, – сказала Алена. – Конечно, может быть какое-то микроповреждение мозга, но это очень маловероятно.

– Так что, получается, я просто так галлюцинирую, без всяких причин?

– Если хочешь, я дам тебе направление к другому врачу, – чуть обиженно ответила Алена. – К нашему завкафедрой, хочешь? Он, пожалуй, лучший…

– Да нет, зачем, я тебе верю, – замахал руками Сергей. – Я наоборот рад, что все цело, боялся, ты скажешь, что у меня мозги давно в яичницу превратились… – он вздохнул и с надеждой спросил: – Так что мне, просто не обращать внимания, само пройдет, как простуда?