Качая головой, Дэш рассмеялся над ее словами, но потом замолчал и уставился в пол.

–  Боюсь, нам придется отложить уроки.

–  Но, Дэш, ты не можешь уехать, - настаивала она, нисколько не заботясь о том, как это звучит.

–  Должен.
– Он взглянул на нее и улыбнулся.
– Но не раньше, чем куплю тебе красное шелковое платье.

–  Платье? Мне?
– Пиппин покраснела. Незамужние леди не позволяли джентльменам покупать одежду, если только они не… - О, я не смогу носить его.

–  Почему?

–  Не думаю, что красный цвет мне пойдет, - засмеялась она.

К тому же это будет неприлично. Не более прилично, чем быть здесь с ним наедине в ночной рубашке и халате.

Он смотрел на нее, зеленые глаза загадочно вспыхивали.

–  Не согласен. Думаю, в красном ты будешь очаровательна. Ты обворожишь любого мужчину.
– Дэш на мгновение умолк.
– Хотя это, возможно, не слишком хорошая идея.

Пиппин посмотрела на него. Он передумал?

–  Почему?

–  Потому что тогда, - начал он медленно, - тебя засыплют предложениями руки и сердца, и по сравнению с этим ночь со мной покажется убогой.

–  Я не бог весть какое сокровище, - отмахнулась Пиппин. Кроме того, ночи с ним - это все, что она хочет.

–  Мужчины смотрят не только на кошелек леди, милая.
– Низкий голос Дэша был полон страсти.
– Держу пари, в Лондоне достаточно мужчин, которые не раздумывая женятся на тебе, бесприданнице в скромном наряде.
– Его жаркий взгляд прошелся от подола ее простого желтого халата к кружевному вырезу девственно-белой ночной сорочки.

Силы небесные, он действительно желает ее. Желает!

–  Дэш, ты ужасный дразнилка, - замахала она руками, в глубине души надеясь, что он как раз из тех мужчин, кто может полюбить ее такую, какая она есть, которая к своему имени не может добавить ни пенни.

Но к огорчению Пиппин, Дэш снова занялся едой. Вскоре он спросил:

–  Как вышло, что твоя назойливая кузина еще не нашла тебе подобающего мужа?

Пиппин застонала, но не от отсутствия мужа, а от отвратительного слова. «Подобающий»!

–  Уж поверь, не из-за отсутствия стараний. Она настроена выдать меня за какого-нибудь занудного графа или, по крайней мере, виконта.

–  Бедняжка, - прищелкнул языком Дэш.
– В будущем тебя не ждет ничего интересного, кроме приличной еды - без жучков, должен заметить, - и крепкой крыши над головой. Могу понять, почему ты считаешь эту идею никудышной.

–  Если это была бы твоя жизнь, ты бы не был таким речистым, - парировала Пиппин.
– Я завидую тебе, Дэш, твоей свободе и твоим приключениям. Ты не женишься на деньгах и положении, а моя кузина считает это самым важным.
– Она на секунду умолкла.
– Я попала в ловушку этого мира без всякой надежды на побег, и впереди ничего, кроме унылого будущего.

Он покачал головой:

–  Не завидуй мне, дорогая. Я, скорее всего, закончу свои дни в петле палача. В сравнении с этим твой занудный граф покажется сказочным принцем.
– Дэш протянул ей кусок хлеба, но Пиппин молча указала на оставшийся лукум.

У нее дыхание перехватило от его слов.

–  Они ведь не повесят тебя, Дэш?

–  Конечно, повесят.

–  Но после всего, что ты сделал… для Темпла и Безумного Джека…

–  Мне платили за мои услуги, - напомнил он.

–  Они поручатся за тебя, - стояла на своем Пиппин. Дэш улыбнулся:

–  Раньше могли бы… - Его голос затих. Дэш глядел в окно.
– Но теперь?
– Он пожал плечами.
– Два года войны многое изменили. Мы враги.

–  Никогда так не говори, - с чувством сказала она, поднявшись с табуретки, и села рядом с ним на кровать.
– Я не допущу, чтобы тебя поймали. Ты должен остаться на свободе, должен!

Потянувшись, Дэш взял ее за подбородок. Он смотрел ей в глаза, словно это давало ему больше хлеба насущного, чем лежавшая у него на коленях краюха.

–  У свободы всегда есть цена, Цирцея, - прошептал он.
– Всегда.

Слово пронзило ее странной окончательностью, как будто клеймом отпечатало у нее на лбу ее будущее. Этот мужчина, ее чувства к нему и, если она посмеет сказать, ее желание его - это ее билет на свободу, но цена… цена может уничтожить их обоих.

Пиппин не могла дышать, она боялась, что малейшее движение разрушит чары и бросит их в мир, где она должна соблюдать светские правила. Он… он капитан Дэшуэлл, которого разыскивает закон.

–  О, Цирцея, - прошептал Дэш, - не надо было меня впускать.