Но, проводив Пиппин вниз, он также объяснил ей, как стрелять из пушки. Хотя, к большому ее огорчению, как и в случае с подъемом на мачту, Дэш был непреклонен и не позволил ей выстрелить и проверить только что полученные знания на практике.

–  Эти орудия не такие красивые, как на «Цирцее», - сказал он, поглядывая на небольшие пушки.
– У «Цирцеи» огневая мощь была вдвое больше. Однажды…

Пиппин молчала, позволяя ему вновь пережить день, когда он захватил британский фрегат. Когда Дэш закончил, она тихо спросила:

–  Ты тоскуешь по ней?

–  Да. «Эллис Энн» великолепное судно. Одно из самых быстроходных. Но мое сердце, моя любовь навсегда отданы «Цирцее».
– Он повернулся к Пиппин, и она знала, что он имеет в виду не только корабль.

Она улыбнулась:

–  Жаль, что мне не удалось поплавать на ней.

–  Из тебя вышел бы прекрасный капер, - ответил Дэш, и тут же на него нахлынули воспоминания о том, почему Пиппин не покинула Англию вместе с ним.

В каюте Дэша сидел Нейт. Просматривая разложенные на большом столе карты, он торопливо ел.

–  Нейт!
– с некоторым удивлением окликнул Дэш.
– Давненько мы вместе не обедали.

–  Да, - с нотой предостережения огрызнулся сын.

Дэш кивнул, наполнил тарелку Пиппин, потом свою. Они ели молча, Нейт изучал карты. Наконец Пиппин больше не могла терпеть - напряженность между сыном и отцом стала невыносимой.

–  Мистер Дэшуэлл, почему вы отказываетесь заняться контрабандой?
– спросила она так беспечно, будто интересовалась его планами на вечер.

К несчастью, она задала вопрос, когда Нейт отпил большой глоток чая.

–  Чт-т-о-о?
– поперхнулся он.

–  Заняться контрабандой, - невинно повторила Пиппин.
– Французские кружева и ленты сейчас последний крик моды и стоят кошмарных денег. Вы могли бы получить хорошую прибыль, если бы не были такой… - Она поглядела на Дэша.
– Как ты это называешь?

–  Одним словом, накрахмаленный, - озорно блеснул глазами Дэш.

–  Да, вот именно.
– Пиппин согласилась.
– Накрахмаленный.

–  Миледи, контрабанда незаконна.
– Нейт свернул карту и с осуждением посмотрел на отца.

–  Да, но она выгодна, - не унималась Пиппин.
– Я уверена, что Кристофер, старший сын Безумного Джека, был бы не прочь открыть подземный ход в Тистлтон-Парк и заняться бизнесом. Он унаследовал деловую хватку матери.

–  Я предпочитаю заниматься законным бизнесом, миледи.

–  Хм! Вы такой же накрахмаленный, как Джон.

–  Рад слышать, - высокомерно ответил Нейт. Пиппин с Дэшем переглянулись и захохотали.

–  Не знаю, что мы сделали неправильно и почему произвели на свет таких правильных детей, - сказала она.

–  Боюсь, все поколение такое, - согласился Дэш.

–  Я не считаю себя накрахмаленным и правильным, - ощетинился Нейт.
– Чтобы вы знали, когда я схожу на землю…

–  Шшш, - предупредил Дэш.
– Сомневаюсь, что леди захочет слушать рассказы о твоих предполагаемых завоеваниях.

–  Предполагаемых?!
– обиделся Нейт, но Пиппин и Дэш снова рассмеялись. Не удержался и он.
– Миледи, вы своего сына Джона тоже так поддразниваете?

–  О Боже! Нет, конечно! Он слишком скучный и обидчивый для такой чепухи.

–  Не такой уж он скучный, как вы говорите, - усмехнулся Нейт.
– Его считают отважным капитаном. Разве не он спас всех людей на «Кадмусе»?

Пиппин кивнула.

–  «Кадмус»?
– спросил Дэш.
– Это не тот, который спас… - Его голос затих. Побледнев от шока, Дэш смотрел на Пиппин. Когда он заговорил снова, то запинался чуть ли не на каждом слове.
– Твой сын… мой сын… действительно капитан… офицер британского флота?
– Теперь уже Дэш поперхнулся чаем.

Пиппин вздрогнула.

–  Да… его высоко ценят, - торопливо добавила она.

–  Что, теперь уже не так смешно, отец?
– Нейт жевал бисквит, радуясь, что разговор сменил направление.

–  Военный флот, - давился словами Дэш.

–  Британский флот, - услужливо подсказал Нейт.

Пиппин бросила на молодого человека уничтожающий взгляд. Боже милостивый, разве Нейт не видит, как тяжело это Дэшу? Хотя Соединенные Штаты и Англия уже больше двадцати лет не воюют, некоторые сражения никогда не заканчиваются, особенно для тех, кто в них участвовал, кто много им отдал и многое в них потерял. Такую ожесточенную вражду нельзя прекратить только потому, что так решили дипломаты и правительства, даже после стольких лет.