Троица прошла через двор, в сторону помойки, а я пристроился следом.

Валить обходчиков прямо на дороге было бы неразумно. Комплекцию двое из них имели весьма внушительную, и мне совсем не хотелось корячится на открытом пространстве, чтобы оттащить трупы в место поукромнее. Пришлось устроить небольшой спектакль. Когда троица проходила рядом с помойкой, я подскочил к ним со спины и пустил в ход всю свою силу убеждения.

— Стоять! Руки вверх!

Эффект неожиданности сработал как надо. Один из обходчиков выронил папиросу, та упала, осыпав асфальт мелкими красными искрами. Все трое остановились и подняли руки.

— Кто такие? Что здесь делаете? — продолжил я, стараясь придать голосу басовитости, но, наверное, это вышло не слишком убедительно.

— Ты чё, пацан, сдурел? — бородатый мужик, видимо старший, медленно обернулся, продолжая держать руки поднятыми. — Мы из шестого отряда, посты обходим.

— Разберёмся. Вперёд.

— Не балуй, — голос бородача дрогнул, возможно, наличие глушителя на смотрящем ему в спину стволе заставило нервничать.

— Вперёд, — повторил я, косясь по сторонам. — Иначе, буду стрелять.

Троица сошла с дороги и, перевалив под моим чутким руководством через кучи мусора, углубилась в бурьян.

— Эй, малец, — бородач занервничал сильнее, — ты что удумал?

— Зачем мы туда идём? — истерично протараторил парень, лет восемнадцати, тот, который две минуты назад храбро критиковал командиров. — А? Зачем?

— Стоп. На колени.

Двое послушно опустились, но бородатый продолжал стоять, покачивая головой.

— Сынок, ты хоть понимаешь…

Не окончив вопрос, он резко метнулся в сторону, правая ладонь обхватила рукоять висящего на плече «Кедра». Но ничего больше ему сделать не удалось. Короткая очередь из АПБ легла точно под левую лопатку. Указательный палец застыл на рычаге предохранителя, а мёртвое тело рухнуло в заросли борщевика.

Смелый мужик. Схватись они все за оружие — и мне крышка. Но так не бывает. Никогда. Слишком мало смелых. Слишком многие ещё верят, что всё можно уладить словами. Надеются на них до последнего. О-о, сколько разных увещеваний я слышал за прошедшие годы, сколько мольбы. Но лишь единицы использовали последние секунды своего существования на попытку дать реальный отпор. Что это? Остатки цивилизованности, рудименты, доставшиеся от прошлых поколений? Или банальная трусость? Но, если трусость, то перед чем? Тебя поставили на колени и подвели ствол к затылку. На что тут можно надеяться? Чего бояться? У тебя карт-бланш. Бей голыми руками, рви зубами, делай всё, что поможет спастись. Но вместо этого они только болтают, болтают и болтают.

— Господи, — прошептал владелец ТОЗа с треснувшей ложей, косясь на подёргивающегося в конвульсиях бородача. — Пожалуйста… У меня жена и двое…

У меня тоже двое, а нужен был только один.

Пуля пробила затылок и вышла с противоположной стороны в облачке кровавых брызг. Труп кивнул и, завалившись вперёд, уткнулся остатками лица в землю.

Тритий обходчик при этом вёл себя на удивление тихо, только дрожал и всхлипывал, втянув голову в плечи.

— Говорить можешь? — спросил я.

— М-могу. Расскажу! Всё расскажу! — оживился страдалец.

— Тише, и не дёргайся. Смотри вперёд. Где штаб, знаешь?

— Конечно. В здании вокзала.

— Как пройти?

— Э-э… — он попытался указать рукой направление, но, вспомнив инструкции, передумал. — Нужно назад, за высотки. Там недалеко большое здание будет двухэтажное с лестницей. Этот… Как его?

— Универмаг?

— Точно! Он самый. А от него, от фасада, прямо всё время, и к вокзалу выйдешь.

— Где там искать Баскака?

— Знаю! Знаю где. Правое крыло, второй этаж, конец коридора.

— Как выглядит?

— Кто?

— Баскак.

— Ну, здоровый такой, лысый, совсем лысый, на татарина похож, хотя вроде хохол. А! Вот! Нос у него ещё сломан. Направо… Или налево? Э-э… Нет, направо вернее.

— Как попасть?

— Как попасть? Как попасть? Э-э-э… — напряжённый мыслительный процесс даже побудил дрожащие пальцы зашевелиться, будто те чесали затылок. — На вокзал два входа, со стороны…

— Как попасть к Баскаку, тупиздень?

— Так ведь… по записи к нему. Баскак у нас всеми хозяйственными делами ведает. Записываться на кордоне, туда же и пропуска приносят, если документы в порядке. С этим строго.

— В каких районах вашего города есть частный сектор?

— Да везде он только и есть, кроме Центрального.

— Назови район и его улицу.

— Ну, Заводской. А улица… Заводская. Ты меня не убьёшь?

— Конечно, нет.

Показания покойного обходчика в целом сходились с моей вводной. Это обнадёживало. И насчёт направления он не соврал. Через пятнадцать минут я уже шёл от универмага к хорошо освещённому трёхэтажному зданию вокзала. Шёл, не скрываясь, временами даже переходил на бег. И плакал. Да, я почти рыдал, размазывая слёзы по чумазой мордашке.