В этот момент Балдуин вышел против них. Поняв, что из его попыток заключить мир с атабеком ничего не получится, он продолжил набеги и грабежи Сирии, пока армия султана не вошла на его собственную территорию. Атабек выказывал всяческие почести и уважение эмиру Мавдуду, одаривал одеждами, продуктами и лошадьми как его самого, так и командиров его аскара и членов его свиты. После этого они продолжили поход, получив приказ стать лагерем у Аль-Кухваны. [97] К Балдуину присоединился сэр Роджер, правитель Антиохии, и правитель Тарабулюса, и они вместе решили разбить лагерь к западу от моста Аль-Саннабра [98] и там переправиться через Аль-Кухвану, чтобы встретить мусульман.

Они уже разгрузили [99] свой багаж на другой стороне моста, втайне от мусульман, которые также не знали о том, что франки шли маршем параллельно их курсу к этому лагерю. Тюрки первыми (из мусульманских подразделений) стали лагерем у Аль-Кухваны, и несколько тюркских воинов перешли через мост в поисках корма для скота и зерна. Там они обнаружили, что франки уже поставили свои шатры, так как Балдуин отправился вперед, чтобы первым разбить лагерь, а правители Антиохии и Тарабулюса разбили лагерь вслед за ним.

Вслед за этим произошла схватка между командой фуражиров и франками. Послышались крики, воины схватили оружие и бросились через мост, думая, что это был Жослен, поскольку он являлся правителем Тиверии. Атабек занял позицию на мосту, и крупное подразделение войска поспешило перейти по нему на другой берег. Среди тех, кто переправился, были эмир Тамирак бен Арсланташ с сильным отделением своего аскара. Обе стороны вступили в сражение без какой-либо подготовки, не установив шатры, не разбив лагеря, и без предвари тельной перестрелки. Оба войска сошлись в рукопашной схватке, и Щедрый Аллах, хвала Ему, после трех атак даровал победу мусульманам. Со стороны франков в этом бою было убито примерно две тысячи человек из числа командиров и воинов, а мусульмане захватили все их шатры, которые те уже успели поставить, вместе со знаменитой церковью. Балдуину удалось спастись лишь после пленения и сдачи оружия. Животные и имущество пехотинцев были захвачены, но большое их число утонуло в озере. Его воды были настолько пропитаны кровью, что войска не пили ее несколько дней, пока вода не очистилась и снова не стала прозрачной. Те франки, которым удалось спастись, нашли убежище в Тиверии. Большинство из них были ранены. Эта битва произошла в субботу, второго месяца мухаррама 507 года (28 июня 1113 г.).

Когда все закончилось, подошли остальные франки, войска Танкреда и сына Сен-Жилля. Они обвинили Балдуина в поспешности, критиковали его план и разбили уцелевшие шатры перед Тиверией. Через день после этой битвы подразделение тюрков подошло к Тиверии и, встав перед франками в ее окрестностях, решило атаковать и уничтожить их. Франки испытывали страх перед ними и осознавали свою участь, однако тюрки, простояв на холме целый день, вернулись в свой лагерь. Тогда франки поднялись на холм и закрепились там, поскольку его было трудно атаковать. Холм находился к западу от Тиверии, и на нем не было воды. Мусульмане были полны решимости забраться на него и атаковать врага, и тогда атабек призвал арабов племен Та’и, Килаб и Хафайя, которые прибыли в большом количестве, с большими и маленькими бурдюками, наполненными водой, а также с верблюдами, нагруженными запасами воды. Взобравшись на холм с севера, разведчики выяснили, что на нем сражаться неудобно как конным, так и пешим воинам. И тогда мусульмане, видя все признаки и свидетельства своей победы, смятение сломленного и павшего духом противника и зная о том, что эскадроны ислама уже проникли в окрестности Иерусалима и Яффы, неся хаос и разрушения в эти территории, уводя животных и грабя все, что встречается на их пути, отложили планы штурма холма, и такая ситуация сохранялась до конца месяца сафара (середина августа).

После этих событий из Алеппо в качестве поддержки прибыла сотня воинов из аскара князя Фахр аль-Мулюк Рудвана, что свидетельствовало о некотором нарушении его намерений и обещаний. Атабек Захир аль-Дин и Шараф аль-Дин Мавдуд, рассердившись на то, что он не сделал ничего большего, отказались от своего прежнего решения поддержать его и признать его своим верховным правителем. [100] Это произошло в 1-й день первого месяца раби 507 года (16 августа 1113 г.). Они отправили гонца к султану Гийас аль-Дунйа вал-Дину в Исфахан с хорошими вестями об этой победе, а также послали ему группу пленных франков, головы убитых, лошадей, щиты, шатры и оружие различного вида.

После того как их аскар ушел из лагеря в Вади-л-Мактул, франки спустились с холма в свой лагерь и заняли оборонительную позицию на возвышенности в лагере, куда провизия, довольствие и подкрепления направлялись со всех частей их территории. Тюркские воины из аскара, численностью чуть больше десяти полков, вернулись из своего лагеря без поклажи, чтобы вступить в схватку с врагом. В течение нескольких дней они ждали в надежде, что франки выйдут и сразятся с ними, но те не покидали своих укреплений и оставались на одном месте, конные и пешие, и ни один из них не вышел. Тогда тюрки начали их атаковать, обстреливая всех, кто приближался, отрезали пути для поставок довольствия и фуража, окружив их, словно обруч или ореол полной луны. Положение франков стало критическим, и они стали выходить из лагеря, проходя три мили за три дня. С наступлением ночи они ретировались на холм, который занимали ранее, чтобы найти на нем убежище и обороняться там. Мусульмане упорно преследовали их, стремясь захватить пленных и трофеи, которые ускользнули из их рук во время их продолжительного отсутствия, однако офицеры аскара не позволили воинам предпринять поспешные действия и атаковать франков в их лагере, пообещав им скорую возможность вступить с врагами в схватку. Когда же период ожидания затянулся, войска Мавдуда стали терять терпение, так как находились далеко от дома, возвращение куда все оттягивалось, а им так и не удалось достичь своей цели. Большое число воинов рассеялись и вернулись в свои собственные земли, другие же попросили разрешение вернуться и получи ли его. Сам Мавдуд решил остаться в Сирии, поближе к врагу, ожидая команду султана и его ответ на письмо, в котором он информировал султана обо всем, что произошло, и объяснял положение вещей, чтобы действовать в соответствии с его указаниями. В землях франков не осталось ни одного мусульманина, который бы не умолял атабека обеспечить его безопасность, гарантировать ему владение его собственностью, [101] и часть доходов Наблуса была привезена ему. Пока франки оставались блокированными на холме, Байсан был разграблен, и между Аккой и Иерусалимом не осталось ни одного обработанного поместья. Затем было решено, что атабеку и Мавдуду следует отойти, и они вместе вернулись в Дамаск на 21-й день первого месяца раби 507 года (5 сентября 1113 г.). Мавдуд поселился в апартаментах Зеленого Майдана, а атабек выказывал ему высочайшее уважение и почести, всячески демонстрируя свое расположение, в результате чего их дружба и привязанность значительно окрепли.

Мы уже проследили всю последовательность событий 506 года до начала года 507, стремясь сохранить стройность нашего повествования без какого-либо перерыва.

В последнюю пятницу второго месяца раби 507 года (2 октября) эмир Мавдуд, как обычно, вышел из своего лагеря на лугу за пределами Железных ворот кафедральной мечети в компании с атабеком. Когда молитвы закончились и Мавдуд сделал еще несколько дополнительных поклонов, они вышли вместе, и атабек пошел впереди, демонстрируя этим свое уважение. Их обоих окружали дайламиты, тюрки, курасаниты, жандармы [102] и оруженосцы с оружием всех видов: клинками отличной закалки и острыми колющими мечами, различными рапирами и незачехленными трехгранными кинжалами. Они шли, словно в середине густого леса из переплетенных клинков, а люди стояли вокруг и наблюдали за этой помпезностью и великолепием. Когда они вошли во двор мечети, из толпы выскочил человек и, не привлекая никакого внимания, подошел к эмиру Мавдуду, словно за тем, чтобы благословить его и попросить милостыню. Но неожиданно, схватив эмира за пояс его халата, он быстрым движением ударил его кинжалом пониже пупка. Один удар пришелся в бок, а другой – в бедро. Когда убийца наносил свой второй удар, со всех сторон на него обрушились удары сабель и другого оружия. Ему отрубили голову, чтобы узнать, кто это такой, но человек был никому не известен, и тогда стража разожгла костер и бросила туда его тело. Когда все это случилось, атабек сделал несколько шагов вперед, и его тут же окружили его офицеры, а Мавдуд, сохраняя присутствие духа, дошел до Северных ворот мечети и там рухнул на землю. Его отнесли в резиденцию атабека, который все время шел рядом с ним. Поначалу народ очень растерялся и заволновался, но потом успокоился, видя, что эмир идет сам и смерть, по всей видимости, его миновала. Спешно послали за хирургом, и тот зашил часть ран, но Мавдуд умер, да будет милостив к нему Аллах, несколькими часами позже, в тот же день. Атабека сильно опечалила такая его смерть, и он всячески демонстрировал свое глубокое горе, печаль и беспокойство. Те же чувства испытывали войска и горожане, печалясь об этой утрате, и по Мавдуду был объявлен общий траур. Его покрыли саваном и похоронили в час послеобеденной молитвы в тот же день в гробнице внутри Садовых ворот Дамаска, а из глаз свидетелей ручьями текли горькие слезы. Его соратники начали готовиться к возвращению в свои родные места и в Мосул, а атабек приказал выдать им все необходимое для путешествия. Они также захватили с собой багаж, драгоценности и казну покойного.

Поначалу его правление было тираническим, [103] а отношение к жителями Мосула далеко не похвальным, поэтому большое количество людей покинуло провинцию из-за его жестокостей. Но когда он узнал об изменении отношения султана к нему, он изменил и свое поведение, его действия стали правильными, он проявлял доброту и справедливость, и новое начало было прямым противоречием его прошлому. Он стал прилежно исполнять религиозные обряды, раздавал милостыню, следовал всем религиозным канонам, и тогда слава о его делах вышла за пределы границ его владений. Когда же он умер смертью благословенного мученика и был похоронен, за его гробницей ухаживали приближенные и чтецы Корана до конца месяца рамазана этого года (начало марта 1114 г.), после чего прибыла посланная его сыном и женой группа, чтобы увезти с собой его гроб.