Шрифт:
Голова раскалывалась от невыносимой боли. Ныли суставы, гудел позвоночник. Рассыпалось все тело. Мертвой хваткой Тайф прижал к груди аннигилятор.
— Они сказали все, что считали нужным. И я обязан… Это мой долг…
Тайф не знал, сколько времени он шел и куда, наконец, пришел. Тропа кончалась. Точно так же, как раньше та, другая. Впереди ничего не было видно. Вокруг — только темнота, колющая глаза. Ни искры света, ни звездочки. Тьма. Лишь тьма. Тропа. Только тропа. Она упиралась во мрак…
Тайф с усилием направил аннигилятор туда… Туда, где начинался мрак.
Ему никто не мешал.
Гигантская молния рассекла небо.
Глава двадцать вторая
— Дедушка!
— Да, Чадко…
— Я не хотел спрашивать тебя во время обеда… Но все думал об этом…
— О чем?
— Не о чем, а о ком. Об изыскателе.
— И что ты думал?
— Сначала мне почудилось, он мертв. Давно мертв.
— Так.
— А он оказался жив.
— Так.
— Меня все время мучает вопрос: как же после всего, что с ним произошло, он остался жив, если сам не относится к расе Входящих в Человека? Ведь он — обыкновенный кастеройянин! А ты утверждал, что люди никогда не погибают. Люди! Такие, как мы. Но не такие, как кастеройяне.
— Не такие… Но иногда и такие…
— Значит, бывают исключения?
— Бывают, внучек. И не только бывают, но и должны быть!
— Это интересно!
— Кстати, ты сказал недавно: «… После всего, что с ним произошло…» А откуда ты знаешь, что с ним случилось?
— Помнишь, я мысленно беседовал с ним? И вот тогда я спросил его не только о том, о чем ты говорил…
— А ты довольно смышленый!
— Хочу быть похожим на тебя…
— Ну уж…
— И вот я сначала спросил его, почему он упал, ушибся…
— А потом?
— А потом я спросил его, с какой целью он прибыл на эту планету… Ну, и разное другое…
— Да-а, внучек… Умница ты у меня!
— И теперь я многое знаю о его соплеменниках… Их проблемах… Самозаводах… И еще я знаю имя этого изыскателя. Я сначала сам путался во всех этих понятиях, разных названиях, по сути, одного и того же. Это мне представляется весьма важным… Так вот. Он называет себя по-разному: Летящий, Тайф Ломи, изыскатель и, наконец, личный агент многостороннего!
— Личный агент… кого-кого?
— Многостороннего. Есть в обществе кастеройян такая административная личность — многосторонний. И причем достаточно высокая согласно местной иерархии. Я имею в виду государственную иерархию.
— Это любопытно!
— Еще бы! Разве я похож на того, кто попусту тратит время?
— Не хвастайся!
— Не буду.
— Ну, и что же дальше?
— А дальше вот что. Этот Летящий, он же Тайф Ломи, прибыл на планету Хурга с определенной целью. Хотя в командировочной карте Летящего в качестве цели был четко указан объект Нибро-100. Это было сделано намеренно, чтобы никто не знал, куда на самом деле направился Летящий. Даже сотрудники так называемого Соединения, в котором работает и сам Тайф Ломи. Конечная цель полета была засекречена непосредственным начальником Тайфа — многосторонним Око-лонгом. Око-лонг послал своего личного агента… Как ты думаешь, дедушка, с какой целью?
— Пока еще не понял.
— Я тоже не понял, но Тайф мне сам обо всем рассказал…
— Продолжай.
— Так вот, Око-лонг дал Тайфу задание: во что бы то ни стало и в кратчайшие сроки представить в подсобный отдел документы и материалы, подтверждающие губительную деятельность самозаводов для всего общества кастеройян, для всей кастеройянской цивилизации. Когда-то, давным-давно, самозаводам удалось вырваться из-под контроля людей и они потихоньку прибрали к рукам все человеческое общество. Медленно, месяц за месяцем, год за годом они перестраивали свои программы и перестраивались сами, от производства в начале своей деятельности действительно необходимых людям продуктов, предметов, орудий производства и иных вещей перешли к изготовлению таких предметов, которые бы поддерживали их собственное существование. На первых порах они просто изготавливали всякое, и затем понятие об этом всяком вводили в сознание людей таким образом, что рано или поздно тот или иной кастеройянин приходил к твердому убеждению: да, именно эта вещь мне нужна, крайне необходима, и существовать, жить без нее я не могу. Затем они перешли от материальных вещей к принципам, которые исподволь, постепенно и незаметно захватив подлинную власть в государстве системы Кастеройи, внушали людям. В итоге общество превратилось, по сути, в тупое, сытое стадо, занятое одной-единственной проблемой: как полнее и лучше удовлетворить свои материальные и духовные потребности, удовлетворить свои все растущие запросы, о чем и проявляют постоянную заботу самозаводы. Да, именно самозаводы, которые, с одной стороны, настойчиво диктуют свою волю кастеройянам, а с другой, не могут существовать без людей. Ибо даже став вполне самостоятельными, они связаны с людьми тысячами незримых нитей и, навязывая им нечто, волей-неволей должны это нечто осуществить, сделать реальностью, принадлежностью мира людей. Таким образом, круг замкнулся. Заколдованный круг, как говорили в древности. Избавиться от людей самозаводы не могут по простой причине: уничтожив их, они уничтожат и самих себя, так как тогда у них не станет главной цели существования. Собственного существования. Но они довели людей до такой сильной степени деградации… Общество кастеройян находится на опасной грани самоуничтожения…
— Интересно… С каждым днем ты рассуждаешь все глубже…
— Я взрослею, дедушка. Я знаю, что рассуждаю как философ…
— Это правда… Но почему же ты плакал, когда я на некоторое время оставил тебя одного? Помнишь?
— Конечно, помню! Наверное, потому…
— Наверное, потому, что в некоторых вещах ты еще мальчишка… А в некоторых — почти взрослый… В твои годы я все-таки был не таким. Во мне было больше ребячества…
— Время другое, дедушка.