Одноногий Солдат служил на городском вокзале. Не вполне официально, правда, а так, по собственной инициативе. Каждое утро он подходил к камере хранения и вставал рядом с окошечком, упёршись спиной в стену, в ожидании того, кому потребуется его помощь. Иногда приходилось стоять часами, и даже бывали дни, когда он возвращался домой совсем без заработка, но на этот раз ему сразу повезло. Ещё издалека он увидел красивую молодую женщину с двумя мальчиками примерно пяти и восьми лет, волокущую по полу два огромных чемодана на колёсиках.

Она вступила в короткие переговоры с приёмщиком, и Одноногий Солдат невольно услышал её громкий возмущённый голос:

– Тридцать золотых в час?! Это неслыханно! У меня нет таких денег!

– Извините, - ответил ей приёмщик.
– Все тарифы утверждены начальником вокзала. Если вам так угодно, вы можете оставить жалобу в книге.

Женщина в бессилии покачала головой, и Одноногий Солдат понял, что его время настало. Он сделал шаг навстречу к даме и откашлялся.

– Позвольте мне помочь вам, - сказал он, стараясь произносить слова ровно и уверенно, чтобы не испугать её.
– Я могу присмотреть за вашими вещами. И возьму недорого — всего десять золотых за целый день.

Женщина окинула его изучающим взглядом, но, видимо, ничего, подлежащего осуждению, не нашла — как ни была потрёпана временем его одежда, она всё-таки оставалась в глазах простых людей военной формой.

– Вы позволите взглянуть на ваше удостоверение?
– спросила женщина.

Одноногий Солдат предвидел этот вопрос, поэтому без промедления достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги.

– Удостоверения, к сожалению, у меня нет, - ответил он.
– Но есть рекомендации. Это письмо от Командующего 5-ой Гвардейской Дивизией, где я раньше служил.

– Не надо!
– горячо откликнулась женщина, устыдившись собственной подозрительности.
– Я верю вам!

С этими словами она вручила Одноногому Солдату оба чемодана.

– Мне нужно всего два часа, - пояснила она.

– Не беспокойтесь и не торопитесь. Делайте ваши дела.

Женщина с благодарностью посмотрела на него, взяла детей за руки и быстрым шагом направилась к выходу, ведущему на привокзальную площадь.

Одноногий Солдат придвинул чемоданы к стене, чтобы они не мешали другим пассажирам, а сам встал рядом в своей привычной позе. Приёмщик не прогонял его, потому что с каждой удачной сделки получал свою долю. К тому же, мирно стоящий пожилой мужчина в военной шинели не привлекал внимания железнодорожной полиции.

Через два часа женщина, конечно, не вернулась, что Одноногий Солдат вполне себе предвидел — у любого человека всегда найдётся пара-тройка дополнительных дел, о которых он поначалу и не подозревал. Но когда прошло двенадцать часов, и ему пришлось вынести чемоданы из закрывающегося на ночь вокзала, он подумал, не случилось ли чего.

На освещённой яркими фонарями площади не спеша прогуливались жители города, но и они вскоре покинули её. Во-первых, становилось слишком поздно, а во-вторых, где-то в отдалении прошумел гром, предупреждая о приближающейся грозе.

Солдат не боялся стихии и за чемоданы был совершенно спокоен — он предусмотрительно поставил их под обширным козырьком главного подъезда. Жаль только, что он пропустит из-за этого вечерний чай с друзьями. Ну, да ладно, будет завтрашний день, который всегда наступает именно для того, чтобы завершить начатое вчера.

С неба обрушилась вода. Похолодало. Солдат перебрался поближе к вещам, которые охранял, и поднял воротник, чтобы хоть как-то уберечься от ветра. Слава Богу, дождь длился недолго, смилостивившись над теми, кого вынудили в ненастную пору оказаться на улице обстоятельства.

Он пробыл на посту всю ночь, и пришедший утром на работу приёмщик посмотрел на него с удивлением.

– Что, до сих пор её нет?
– спросил он, но больше для порядка, поскольку и так знал ответ.

– Придёт, - ответил Одноногий Солдат.

– Эх!
– Приёмщик махнул рукой.
– Мой тебе совет: сходи домой, хорошенько выспись и поешь.

– Не могу, - покачал головой Одноногий Солдат.
– Ведь она может вернуться в любую минуту. Что она подумает, если не застанет меня здесь?

Но женщина не появилась и в этот день, который ознаменовался, к слову сказать, первым снегом. Задержаться на разгорячённом после лета асфальте ему не удавалось, но он упорно падал и таял, уверенный в том, что рано или поздно придаст упрямой поверхности нужную температуру.

Ближе к ночи солдата стала пробивать мелкая дрожь, но он согревал себя мыслями о тёплом одеяле, которое ждало его дома, о горячем чае, который он вот уже второй раз так опрометчиво пропустил, и о том, что не бывает худа без добра — теперь ему полагалось двадцать золотых вместо оговоренных десяти.