«Миссис Маркус имеет веские причины искать нежность в объятиях бывшего любовника. В прошлом году она развелась с мужем и была объявлена банкротом».

Он пристально посмотрел на нее и снова опустил взгляд на газету.

«Фирма, занимающаяся продажей коммерческой недвижимости, принадлежавшая миссис Маркус и ее мужу, Барри Леноксу, обанкротилась после рискованных инвестиций.

Без гроша в кармане миссис Маркус оказалась в объятиях одного из самых богатых и могущественных мужчин Флориды, наследника цитрусовой империи Рейналдо де Леона.

Рейналдо де Леон и Анна Маркус не стали терять время попусту и последовали примеру своих родителей».

Налдо сделал паузу и долгое время смотрел на Анну с таким напряжением, от которого у нее по коже побежали мурашки. Потом он снова продолжил:

«Все еще не умолкают слухи о том, что смерть миссис Моники де Леон не была случайной. А что, если действительно новость о романе Роберта де Леона с его поварихой спровоцировала его жену покончить жизнь самоубийством?» —Он особым тоном выделил последние слова.

— О боже! — Анна поднесла руку ко рту. У нее вдруг закружилась голова. — Это правда?

— Да. — Налдо словно выплеснул на нее этот короткий ответ. — Это правда. Она приняла смертельную дозу снотворного. Я нашел ее в спальне. — В его глазах была жуткая боль. — Я пытался ее спасти, но было уже слишком поздно.

— О, нет. — Девушка до боли закусила нижнюю губу. Колени ее дрожали. — Эта связь началась еще при ее жизни?

Налдо уставился на нее. Его лицо вдруг стало каменным.

— Да. И моя мама все знала. Она не могла жить с таким позором.

Анна опустилась на кухонный стул. Ее отец был женатым мужчиной, но мама клялась, что она не знала о его жене до тех пор, пока не забеременела. Именно тогда она ему рассказала о его предстоящем отцовстве.

Здесь же она совершенно очевидно заводила связь с женатым мужчиной.

И это убило его жену.

— Мне так жаль!

— Ты здесь совершенно ни при чем. Но теперь ты понимаешь, почему мой отец делал все возможное, чтобы не придавать этой истории огласки. Он в течение многих лет покупал молчание журналистов. А теперь он мертв, и правда выходит наружу.

Анна заерзала на стуле, с трудом веря собственным ушам. Теперь она понимала, почему ее мама никогда не говорила об этом. Возможно, ей и впрямь было лучше не знать об этой связи. Некоторые вещи стоит хранить в секрете.

— Ты не сказала, что твоя фирма обанкротилась. — Резкие слова Налдо нарушили ход ее мыслей.

— Я… — От унижения щеки Анны вспыхнули ярким румянцем, а во рту пересохло. Теперь-то он знает, что она полная неудачница.

Если бы только она могла немедленно провалиться сквозь землю!..

— Я думал, что тебе не нужны деньги, что это для тебя своего рода игра. Сейчас же мне стало известно: ты разорена.

Анна выдохнула.

— Я не хотела, чтобы ты об этом узнал.

Взгляд Налдо смягчился.

— Но тем не менее теперь я знаю.

— Ты не злишься?

— На то, что ты бедна? — Улыбка коснулась его губ. — Разумеется, я был слегка не в себе, когда выяснил, что ты меня обманула. Но ты ведь гордая, и тебе не нужна моя жалость. Я уважаю тебя за это.

Она насторожилась. Почему Налдо не сходит с ума от злости? Тогда она хотя бы знала, как себя вести.

— Я ничего никому не говорила о нас с тобой.

— А репортер сообщил мне, что он процитировал тебя слово в слово. — Он приподнял одну бровь.

— Но он вырвал мои слова совершенно из другого контекста! Ты должен все отрицать.

— О, неужели? Но ведь это правда?

Анна закусила нижнюю губу.

— Прости, я позволила репортеру использовать меня. Мне следовало бы догадаться, что это всего лишь умело расставленная ловушка. А теперь к тому же всем известно: я полная неудачница. Представляешь, я никогда не рассказывала об этом даже маме. Она так гордилась мной!

Она снова закусила губу, стараясь сдержать слезы.

— Твой муж снова женился? — Налдо говорил спокойно.

— Он встретил ее, когда мы еще были женаты. Я не знала. Была слишком занята работой. — Анна сделала паузу. — Я также не знала, что он подделывал мою подпись на бумагах и покупал недвижимость, не ставя меня в известность. Когда рынок обвалился, мы оказались должны огромную сумму денег. Единственное, что нам оставалось, — это объявить себя банкротами.