Варвар ошибся. Женщина неожиданно зашевелилась и поднялась на ноги. Конан почти не видел ее в темноте комнаты, однако слышал приглушенное дыхание, затем скрип половиц, и догадался, что она бродит по комнате, стараясь не шуметь. Спасенная встала совсем рядом, наклонилась, чутко прислушиваясь – спит Конан или нет. Решив, что спит, решительно подошла к окну, став на миг четким черным силуэтом, и с трудом вылезла наружу.

«Чего это ей там вдруг понадобилось? – от удивления киммериец сел, озадаченно глядя на темный проем окна. – Не назад же побежала! В конце концов, может человеку приспичить… Только вот что непонятно – то она в обморок падает, а то скачет, ровно козочка…»

Он улегся обратно и уже почти задремал, когда снаружи раздалось осторожное поскрипывание. Затем в окне мелькнули две руки, цепко ухватившиеся за края, между ними появилась взлохмаченная голова и незнакомка с неожиданной легкостью впрыгнула в комнату. Постояла, прислушиваясь, на цыпочках прошлась по скрипучим доскам и улеглась на место. Вскоре до засыпающего варвара донеслось ровное спокойное посапывание.

Вопреки сложившейся привычке, Конан проснулся довольно поздно. Судя по ярко-золотистому квадрату солнечного света на давно немытом полу комнаты, было уже далеко за полдень.

Драгоценный мешок за ночь никуда не делся. Незнакомка с привычкой разгуливать неизвестно где – тоже. Грязная тряпка, выполнявшая роль полога при кровати, теперь была задернута, но складки ткани колебались, выдавая присутствие человека.

– Доброе утро, – негромко сказали из-за полога. За ночь надрывные нотки в интонациях голоса женщины куда-то пропали, и звучавший теперь голосок оказался довольно приятным и мелодичным, явно не принадлежащим старухе.

– Привет, – отозвался киммериец, садясь. – Ты как?

– Почти хорошо, – сразу отозвалась женщина. Помолчала и неуверенно добавила: – Ты… Ты не мог бы для меня кое-что сделать?

«Вот они, неизбежные последствия любого необдуманного поступка! Всегда не любил благотворительность, – хмыкнув, подумал варвар. – Ну, и чего именно ей сейчас захочется?»

– Что сделать? – с интересом спросил он.

– Я очень есть хочу, – смущенно призналась женщина за занавеской. – И… И переодеться.

– А больше тебе ничего не надо? – на всякий случай уточнил Конан. Обе просьбы выглядели вполне понятными и выполнимыми.

– Большой бассейн с горячей водой, залезть в него и целый день не вылезать, – донеслось в ответ. После некоторого раздумья незнакомка тяжело вздохнула и с нескрываемым сожалением признала: – Только вряд ли это осуществимо.

– Бассейна не обещаю, все остальное будет.

Похоже, новая знакомая киммерийца принадлежала к числу тех редко встречающихся женщин, что умудряются не падать духом в любых переделках…

Оставалось еще решить, как поступить с набитым золотом мешком. Таскать его с собой? Слишком тяжелый и бросается в глаза. Оставить здесь? А вдруг незнакомке опять придет в голову мысль пойти прогуляться, а заодно прихватить с собой украденное золото? Или ее невовремя совесть замучает? Но она должна прекрасно понимать, что стоит ей высунуться на улицу, как любой прохожий заподозрит неладное и далеко она не уйдет. К тому же ее бывший хозяин наверняка принял меры по срочному отысканию своей беглой собственности. Если она сообразительная женщина, то быстро догадается – самое безопасное убежище для нее сейчас здесь, в крохотной комнатушке на захудалом постоялом дворе.

Мешок, тщательно прикрытый тряпками, остался лежать на прежнем месте. Конан лишь прихватил с собой несколько первых подвернувшихся под руку монет. Почему-то все они оказались немедийской чеканки. Впрочем, происхождение денег не имело особого значения – хозяева постоялых дворов в любой стране не имели ничего против золота или серебра, привезенного от соседей. Лишь бы не фальшивые, а что там на них выбито, аквилонские львы, немедийские орлы или змеи Стигии – не суть важно.

Спускаясь по скрипучей и шатающейся лестнице в нижний зал, киммериец задумался над неожиданно возникшим и вроде очень простым вопросом: а где, собственно, он собирается достать одежду для своей спутницы? Не самому же в лавку идти, да и кто знает, что именно ей нужно?..

– Привет, красавчик!

Веселый голосок долетел сверху, и северянин моментально узнал, кому он принадлежал. Одной из трех служанок в «Подкове», разбитной толстушке, которую иначе как Киской Ви, никто не называл. С того дня, как двое наемников поселились в гостинице, Киска напропалую строила им глазки (чем неизменно вгоняла в краску Мораддина), а каждый вечер оказывалась в подозрительной близости от их комнаты. При этом на ее обычно жизнерадостной мордашке появлялось холодное выражение целомудренной добродетели, чему никто, впрочем, не верил. Трактирная служанка и неприступность были понятиями столь же несовместимыми, как огонь и вода. Пока все старания Киски пропадали даром, но надежды местная гроза мужских сердец явно не теряла.

– Привет, привет, – отозвался Конан, подумав, что обстоятельства, как всегда, складываются в его пользу. – Эй, моя радость, хочешь получить вот такую красивую штучку?

Золотая монетка блеснула едва ли не ярче загоревшихся глазок Киски.

– А как же! – Ви мгновенно сбежала вниз по лестнице («Интересно, почему ступеньки под ней почти не скрипят?» – подумал вдруг варвар) и преданным взглядом уставилась на заманчиво сияющий кругляшок. – Что угодно господину?

– Иди сюда, – киммериец легонько подтолкнул ее в закуток возле лестницы и Киска немедленно игриво захихикала. – Погоди ты смеяться! У меня в комнате женщина…