– Конан, я когда-нибудь давала тебе плохие советы? – сердито вопросила принцесса и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ты хоть раз можешь не задавать вопросов, а делать, что тебе говорят?

– Не могу, – непререкаемо отрезал корсарский капитан. – Давай, признавайся, наследница короны. Кому мы отдавили мозоль на этот раз?

– Отцу, – с грустью сказала Чабела, рассудив, что будет лучше не оттягивать миг неприятного разговора и сразу высказать все. – Он по-настоящему разозлился. Не надо было вам убивать дядю Гильермо… Только не говори, что это случайность, я сама прекрасно знаю. Я молчала, как мы договаривались, но кто-то в обход меня доложил королю о твоих проделках. Теперь отец твердит, что ты во всем виноват и ему ничего не доказать. Если ему сообщат – а я предполагаю, что уже доложили, доброжелателей у нас тут хватает – что вы в Кордаве, он потребует, чтобы ты явился на, как он выразился, «приватную беседу». После чего ты наверняка лишишься каперского патента, судно отберут, твою команду разгонят, и это будет лучшим завершением всех бед. Кроме того, есть еще одно обстоятельство… – принцесса замолчала и уставилась на листок, превратившийся в жалкий огрызок.

– Договаривай, чего уж там, – с обреченным видом махнул рукой гость.

– Ходит слух, что ты нарушаешь присягу и уже несколько раз нападал на корабли под зингарским флагом, – с некоторым трудом выговорила Чабела.

– И кто это говорит? – нехорошо прищурился Конан.

– Как обычно – все и никто, – отозвалась принцесса. – Ты же сам знаешь – о чем шепчутся во дворце, о том вскоре начнут кричать на улицах, – она неожиданно резко вздернула голову, отчего дрогнули украшавшие ее сложную прическу белые розы, и отчеканила: – Я этому не верю. Полагаю, если бы ты захотел порвать отношения с троном Зингары, то, скорее всего, просто явился к папе и выложил ему все, как есть. После чего громко хлопнул дверью и ушел. Я права?

Гость молча кивнул.

– Ни для кого ни секрет, что многие тебе завидуют, – уже спокойнее продолжила свою мысль Чабела. – Может, кто-то распускает сплетни, а может, кто-то действительно нападает на корабли, прикрываясь твоим именем. Кстати, мне удалось узнать, что в последний раз такое нападение произошло неподалеку от устья Фламмы, то есть Громовой реки, как ее называют в Аквилонии. Где-то рядом с городом Карташеной. В общем, теперь я сказала все, что хотела. И повторю еще раз – исчезните. Пройдет месяц-другой, за это время я сумею убедить папу в том, что он глубоко заблуждается, обвиняя вас во всех бедствиях мира. Покрутитесь возле Шема, лишний разок припугните толстосумов из Асгалуна и возвращайтесь. Согласен?

– Как я понимаю, ты предлагаешь нам смыться подальше от твоего грозного папочки, которому вожжа под хвост попала, и вести себя смирно? – медленно и задумчиво проговорил Конан. Принцесса в отчаянье всплеснула руками:

– Да почему ты такой упрямый? Что ты пытаешься доказать? Что вы лучшие на всем океане? С этим уже давно никто не спорит! Всю свору мерзавцев с Барахас при упоминании твоего имени передергивает. Купцы предпочитают не высовываться из гаваней, как только проходит слушок, что вас заметили где-то поблизости. Неужели ты хочешь все сгубить из-за собственного упрямства? Я-то полагала тебя благоразумным человеком…

– Я разумный человек, – поправил гость. – И потому не хочу срываться с места в самом начале сезона штормов.

– Ни за что не поверю, что тебе неизвестна какая-нибудь маленькая неприметная гавань, где можно надежно укрыться, – недоверчиво сказала Чабела. – Ведь известна?

– Ну, допустим, – расплывчато отозвался Конан. – Нечего сказать, удружила! Мне же сейчас метаться по всей Кордаве, разыскивая по кабакам собственную команду! Если начнется бунт – я скажу, что ты во всем виновата. Ты и твой папаша-кровопийца.

– Оставь в покое моего отца. С вами по-другому нельзя, – сердито огрызнулась принцесса. – Время от времени кого-то из вашей вольной шайки необходимо примерно наказывать, а то соседи начинают ворчать. Мол, кордавские корсары совсем отбились от рук, даже собственного короля не уважают. Придется тебе и твоим людям немного победствовать вдали от наших гостеприимных берегов. И не вздумайте бунтовать – тогда даже мое заступничество и прежние заслуги не спасут… Так я могу надеяться, что к завтрашнему утру на причалах даже вашего духу не будет?

– Уговорила, – неохотно согласился гость. – Сама отлично знаешь, нет у меня никакого желания ссориться с Фердруго. Так и быть, сегодня вечером или ночью мы уйдем.

Чабела хмыкнула, довольно схоже передразнив визгливые интонации торговки-шемитки с Морского рынка:

– Я ж всегда говорила – с этого молодого человека таки выйдет толк! – и уже своим голосом вкрадчиво добавила: – Впрочем, все сказанное мною не означает, что тебе необходимо прямо сейчас мчаться в гавань.

Визитеры принцессы, не желавшие привлекать к себе излишнего внимания, обычно покидали Новый Замок через неприметные Торговые ворота, предназначенные для всякого рода поставщиков двора и прислуги. Конечно, здесь тоже стояла стража, но многоопытные караульные давно усвоили, в каких случаях стоит чуток ослабить неусыпную бдительность. У стражника справа при виде корсарского капитана немедленно что-то случилось с завязками надраенного до нестерпимого блеска панциря. Гвардеец слева решил, что самое время прикрикнуть на возницу медленно вползающей в ворота тяжело груженной повозки. Возчик счел себя обязанным подробно обсказать караульному, что он может делать со своими приказаниями. К оживленной перебранке тут же присоединился выглянувший на шум кухонный распорядитель… В общем, никто даже не сделал попытки задержать подозрительного типа, вышедшего из дворца, на предмет выяснения, кто он такой и что здесь делает.