– Деррик, что с тобой? – растерялся Блайи. На миг барду показалось, что с ними разговаривает совершенно другой человек (или не-человек?). Человек, прислушивающийся к советам единственного существа в мире – самого себя, и знающий одно истинное мнение – свое собственное.

– Деррик, – ледяным тоном сказала донна Вальехо. – Прекрати. Я не желаю выслушать разговоры в подобном тоне.

– Мало ли чего ты желаешь, – обычно слегка насмешливые и спокойные глаза Деррика превратились в пару злых зеленых огоньков. – Кому они интересны, твои желания? Единственный раз в жизни тебе выпала возможность сделать что-то полезное, так ты все облила соплями и…

– Деррик! – недоумение Ди Блайи плавно перешло в возмущение. – Попридержи язык, это же твоя госпожа!

– С этого дня – уже нет, – Деррик презрительно скривился, развернулся и, не говоря ни слова, зашагал прочь – по тонкой линии песка между скалами и наступающим приливом.

– Извини его, – устало попросила донна Вальехо. – С ним иногда случается…

– Может, догнать? – неуверенно предложил Ди Блайи. – С ним точно все в порядке? Мне показалось, он вдруг сошел с ума…

– Завтра будет просить прощения, – Агнесса вздохнула. – На него порой что-то находит, и он перестает понимать, что происходит вокруг, с кем он разговаривает. Я даже уговорила его сходить к нашей местной брухе, то есть знахарке. Эстрелья – очень умная старуха, но… – она выразительно развела руками.

– А Деррик вообще откуда? – быстро спросил Блайи, нюхом узнавая тот миг, когда можно задавать любые вопросы и получить правдивые ответы. – Может, с ним раньше что-то случилось?

– Понятия не имею, – не задумываясь, сказала Агнесса. – Нелепо прозвучит, но я о нем ничего не знаю. Он просто объявился в Карташене года два назад. Так получилось, что он оказал мне несколько ценных услуг, и я предложила ему место… Он согласился. Вот и вся история.

Она грустно улыбнулась и перевела взгляд наверх, на скалу. За время разговора там кое-что изменилось: теперь из устья пещеры свисал тонкий канат, и по нему торопливо спускался вниз Маэль. Веревка оказалась коротковата, потому он просто спрыгнул в прибой, подняв фонтан брызг, и побрел к берегу.

Монброн как раз успел выбраться на сухое место, выразить подобающую радость по поводу благополучного избавления донны Вальехо из плена ужасного зверя и вылить воду из одного сапога, когда из пещеры выбрался почему-то замешкавшийся Конан. Выражение лица корсара было странным – злым и одновременно разочарованным.

– Там ничего нет, – коротко буркнул он, подходя. – Ровным счетом ничего! Как настроение, донна Агнесса? Кстати, где Деррик?

– Я отослала его домой, – кратко сказала девушка. – А со мной все хорошо, если не считать того, что я узнала кое-что новенькое относительно драконов.

– Что вы там искали? – коварным тоном спросил Ди Блайи. – Не сокровища, случайно? Знаменитые драконьи клады, а, капитан?

– Нет там никакого клада и быть не могло, – хмыкнула Агнесса.

– Тогда я ничего не понимаю, – раздраженно бросил Конан. – Это какой-то неправильный дракон! Он все делает не так! Мне уже и убивать его не хочется… Донна Агнесса, о чем вы там болтали с этой тварью, если не секрет?

– Не секрет, – кивнула донна Вальехо. – Слушайте, если вы меня вроде как спасаете, то не отвезете ли бедную девушку домой, к любящим и страдающим родственникам? А по дороге я вам расскажу любопытную историю…

Особняк градоправителя дона Карбальо, прозванный горожанами «Домом на холме», справедливо именовался самым красивым и тихим домом в Карташене. Трехэтажное здание, стоявшее в глубине обширного сада, и в самом деле заслуживало такого наименования. Сюда не долетал шум из гаваней и городских кварталов, здесь редко повышали голос (управление провинцией частенько требовало тишины во всех смыслах этого выражения), а самым громким звуком был плеск воды в фонтане посреди сада.

Но сегодня Дом на холме больше напоминал захудалую таверну, где идет дележ добычи и кого-то только что уличили в попытке залезть в чужой карман. Нижняя гостиная с трудом выдерживала накал бушевавших в ней страстей, а подслушивавшие у дверей слуги недоуменно переглядывались. Вроде господину губернатору радоваться надо – племянница вернулась домой живая-невредимая, а он гневаться изволит. Впрочем, спасители донны Агнессы тоже хороши. Одному денег подавай без счета! Другой вроде как решил просить руки графини Вальехо! А сама молодая госпожа вовсе какую-то чепуху несет: мол, жуткое чудище надо оставить в покое…

Суматоха в особняке началась со вчерашнего вечера, когда в просторный внутренний двор рысью въехали несколько всадников (в одном из которых без труда признали пропавшую родственницу градоправителя) и потихоньку продолжалась всю ночь. Утром же повседневная тихая суета переросла в бурное выяснение отношений, начавшееся с приходом корсарского капитана.

Конан был уверен в полной справедливости своих требований. Агнессу вернули? – Вернули. Так что платите, дон губернатор, а на недовольное выражение вашей физиономии нам глубоко плевать. Ладно, согласен, дракона не убили, только ранили. Можно уменьшить сумму… скажем, на треть. Все равно ящер скоро сдохнет. Или летать не сможет. Уговор был о чем? Чтобы зверь больше не совался в город. Он и не сунется, если только у него голова не опилками набита. Да, и еще извольте-ка немедленно снять этот дурацкий арест с корабля и скажите спасибо, что команда не устроила сражения в гавани!