Тараск кивнул всем и никому одновременно, легко взбежал по ступеням трона, устроился на сиденье, положил руку на скипетр, помолчал и, наконец, глухо проговорил:

— Чем я обязан столь внезапной просьбе о встрече со стороны досточтимейших гостей моего государства?

Как я завидую Просперо! Этот холеный темноволосый красавчик, не будь Конана, наверняка стал бы выдающимся королем Аквилонии!

Сдержан, подтянут, свеж, невозмутим, одежда безупречна, оружие начищено. Знает себе цену и цена эта неизмеримо высока.

Просперо встал с кресла (хотя прочие при выходе Тараска остались сидеть, что было проявление крайней невежливости по отношению к королю), я подбежал сзади и развернул перед герцогом огромный пергамент, увешанный печатями, словно Зимнее дерево праздника Йуле — разноцветными деревянными игрушками.

— Почтеннейше прошу,— отлично поставленный голос герцога разнесся под сводами Малой тронной, — выслушать решение совета королей Заката, принятое нынешней ночью.

— К кому ты обращаешься, герцог? — вроде бы спокойно, но не без дрожи перебил Просперо Тараск. — Кого именно ты просишь выслушать данное обращение? Короля Немедии или, например, во-он того гвардейца?

— Я прошу выслушать это обращение человека, называющего себя Тараском Эльсдорфом, — Просперо даже выражения лица не изменил, хотя в голосе возможного узурпатора явственно прозвучала угроза. — Итак: «Мы, волею богов и народов наших стран, монархи государств Заката и представители иных венценосцев, требуем от Тараска Элъсдорфа, принца короны Немедии, ответов на следующие вопросы.

Первое. Действительно ли обвинения, предъявленные тебе от имени Ольтена Элъсдорфа, являются ложными?

Второе. Если мы усомнимся в твоем ответе, мы требуем предъявления доказательств права на трон как с той, так и с другой стороны.

Третье. Именем королевств Заката и Большого совета королей в случае сомнений мы назначаем Великий суд, который и решит дело о престолонаследии в Немедии.

Четвертое. Мы требуем созыва высшего дворянского собрания королевства Немедия, ибо только оно может одобрить или не одобрить наше решение, ибо таковое решение не окончательное и может быть обжаловано только у Высшего совета дворянства и богов…»

— Герцог, ты в своем уме? — Тараск аж поднялся с трона, но Просперо и бровью не повел, продолжая размеренно читать:

— «Если данные предложения не будут приняты и на вопросы не будут даны развернутые и истинные ответы, короли Заката вправе покинуть Бельверус нынешним же днем, что будет означать непризнание коронации принца короны Тараска действительной с точки зрения межгосударственных уложений, освященных традициями. Если принц короны Тараск осмелится задержать кого-либо из подписавших сей ордонанс, то по взаимному соглашению все государи, подписавшие данных пергамент, объявляют войну королевству Немедия, а протектораты Коринфия и Замора выходят из-под сени скипетра Драконьего Трона на правах независимых королевств».

Просперо сделал коротенькую паузу, чтобы перевести дух, а я взглянул на Тараска, увидев, что кожа на его лице приобрела неопределенный беловато-синий оттенок. Ничего себе, война со всем Закатом! Да еще и с Тураном! Это самоубийство!

Просперо снова набрал в грудь воздуха и выдал последние строки:

— «Совет королей Заката, дабы соблюсти древние законы, настоятельно рекомендует Тараску Эльсдорфу встретиться с людьми, называющими себя приверженцами принца Ольтена и назначить независимых от государства свидетелей, которые установят подлинность личности человека, называющего себя принцем Ольтеном, тем самым решив судьбу государства. Совет королей предлагает в качестве таковых свидетелей близкого друга Ольтена Эльсдорфа киммерийца Коннахара Гленнлаха, протектора Заморы Аластора Кайлиени и двух волшебников — придворного мага Немедии Арраса и Тотланта из Пограничья, каковые с помощью дарованного свыше искусства волшебства смогут выяснить происхождение человека, называющего себя Ольтеном. Таковым свидетелям предписывается незамедлительно выехать в полуночные области Немедии, а затем ждать на обусловленном Ольтеном месте встречи возле замка Демсварт в двадцать пятый день нынешней луны.

Подписано собственноручно:

От имени короля Аквилонии — герцог и вице-король Просперо Пуантенский,

Королева Чабела 1 Зингарская, Принц-консорт Зингары и вице-король Оливерро,

Король Пограничья Эрхард 1 Оборотень и наследник трона принц Эртель,

Королева Хаурана Тарамис II Аскаур,

Король Бритунии Альбиорикс 1,

Наследный принц Аргоса Ариостро,

Соправители Хорайи Коссус и Ясмела,

Великий визирь императора туранского Ездигерда Альгалиб Сайбениль,

Великий протектор Заморы Аластор Кайлиени,

Великий протектор Коринфии герцог Сальвикс»

Гробовое молчание. То, что сейчас происходило в малой тронной зале дворца короны, можно со всей ясностью и точностью поименовать «немой сценой». Один лишь Просперо сохранял демонстративное самообладание. Он деловито отстранил меня вправо, и, пока я скручивал пергамент, грозивший войной всему Материку, провозгласил: