Из машины вышел водитель в идеальном костюме и мягко распахнул пассажирскую дверцу. Оттуда медленно выплыла фигура, пожалуй напоминающая безе, — смуглый мужчина в белоснежных арабских одеждах. Он величественно прошёл по узкому белому ковру, который перед ним раскатывали двое слуг, прямо до беседки под липами. Остановился и певуче произнёс несколько непонятных слов.

— Его Высочество приветствует прекрасную госпожу Касас, поздравляет с днём её драгоценного рождения и просит принять скромный дар.

Два охранника принесли квадратный свёрток, обёрнутый золотистой тканью, передали его толмачу, тот осторожно распаковал и подал принцу чёрную бархатную шкатулку. Тот, в свою очередь, протянул её Мардж. Она помедлила, поднялась, обошла стол. Когда она встала, по толпе мужчин, которых набежало изрядно, пронёсся сдержанный вздох. Принимая подарок, Мардж нечаянно коснулась рук принца и заметила, как по смуглому лицу пробежала судорога.

«Ещё вчера я бы подумала, что ему противно, а теперь подозреваю, он просто кончил. И противно уже мне. Неизвестно, что хуже». Она улыбнулась и поблагодарила.

Принц что-то ответил и отступил на несколько шагов.

— Его Высочество должен покинуть госпожу Касас, но память об этой встрече останется в его сердце навсегда. Он также изволил написать несколько фраз. — Переводчик положил на стол узкий поблёскивающий конверт, Мардж ещё раз кивнула, а принц развернулся и быстро удалился к машине.

«Даже не обернулся. Кремень мужик!» Толпа прислуги стремительно редела, и скоро двор опустел, ворота затворились. Женщины остались вдвоём.

— Конверт и коробка проверены?

— Конечно.

— И что там?

— В письме ничего особенного, стихи на арабском и предложение руки и сердца, а шкатулку откройте.

Мардж подняла тяжелую крышку, и на её лицо упали разноцветные отблески.

— Твою мать!

— Сказать, сколько стоит?

— Не надо. И так ясно, что мне придётся купить Форт-Нокс, чтобы их хранить. Какой милый, а! Чего же он с нами не посидел даже, чайку не попил?

— Не по средствам, видимо. Десятиминутная аудиенция и так влетела ему в целое состояние.

Мардж немедленно ощетинилась:

— Правительство что, сутенёрствует потихонечку? Сдаёт меня в аренду поминутно?! Сволочи! И сколько ещё на сегодня лотов продано?

— Ни одного, Мардж. Президент приносит извинения и клянётся, что подобного не повторится. Но тут был крайний случай! Да она позвонит и всё расскажет, но просила, чтобы я объяснила. Не сердитесь, Мардж. Шейх предложил такой контракт на поставки нефти, что наши экономисты обезумели от восторга. А условие сделки было только одно — увидеть Марджори Касас.

— Неплохо придумано. А потом вам подсунут какое-нибудь военное или космическое соглашение. Или пригрозят бомбой!

— Типун вам на язык.

У Карен в кармане фартука зазвонил мобильник.

— Да, госпожа Президент, минутку.

Мардж взяла телефон и сказала «алло» — а что ещё она могла сказать?

— Дорогая Марджори, — торжественно произнесла трубка, — от имени Америки я поздравляю вас с днём рождения и желаю долгих лет жизни, здоровья, процветания и счастья! Мы стоим на страже ваших интересов!

— Ага, спасибо. И торгуете посещениями в бордельчике?

— Марджори, простите, это было необходимо для блага Америки.

— Вот что, госпожа Президент, если такое повторится, я плюну клиенту в лицо!

— Вполне возможно, его это осчастливит, — хохотнули в трубке. — Нет, в самом деле, мы больше не будем.—Голос сделался виноватым. — Простите, Марджори. Нам с вами нужно встретиться и хорошенько поговорить. Можно я прилечу послезавтра?

Мардж на секунду задумалась:

— Давайте лучше в понедельник.

— Договорились.

Карен забрала замолчавший телефон и поинтересовалась:

— Скажите, вы всегда были такой нахальной?

— С теми, кто хамит, всегда.

— Но Президент!

— Конечно, можно ответить, что президентов много, а я теперь одна такая. Но я и раньше, с тех пор как вошла в осмысленный возраст, никому не позволяла себя использовать, по крайней мере, против моей воли.

— Дай-то бог...

— Карен, а торт мне сегодня всё-таки будет?

— Обязательно, вечером.