Шрифт:
Немцы оторопело стоят, пораженные смелостью и разумом старухи. Затем Гуго направляет свои револьвер на старуху.
Франц. Смерть потом. Этот старук опасен, старук тайну знает — говорить не хочет. Старук надо гестапо!
Гуго вытаскивает из-под лавки вожжевую веревку, отрезает от нее кинжалом конец и связывает при помощи Франца руки Марфы Фирсовны назад.
Марфа Фирсовна. Со старухой не сладят никак! И убить охота, и пошпионить надобно… Мои руки землю пахать умеют, а вы их связали! Ну, чего теперь делать будете, разбойники? Я Красную Армию кликну сейчас.
Франц. Вредный старук! Жить не любит… Гуго, ступай, иди — кто там есть ландшафт.
Гуго уходит. Франц сторожит Марфу Фирсовну. Марфа Фирсовна спокойна.
Марфа Фирсовна. Мать-то у тебя есть?
Франц. Мать?.. Есть мать.
Марфа Фирсовна (задумчиво). Чем же кормиться она будет после войны?
Франц. Здесь будет.
Марфа Фирсовна. Побираться к нам придет? Пусть приходит, я подам ей хлеба. Жалко старуху.
Франц. Жалко старук?
Марфа Фирсовна. Жалко… Сейчас сын у нее разбойник, а тогда покойник будет, а сама она побираться к нам придет. Вот и вся война ваша. Какое же у матери утешение?
Франц молчит. Быстро входит Гуго.
Франц (нечеловечески). Наше утешение есть фюрер! Хайль Гитлер!
Гуго (вытягиваясь, с бездушно-счастливым идиотизмом). Хайль Гитлер!
Франц (в той же позе, что и Гуго, с тем же нечеловеческим лицом). Хайль Гитлер! Фюрер аллес фюреришен!
Марфа Фирсовна (непосредственно). Это вы нарочно, что ль? Или вы и вправду не люди, а железки заводные? Как за вас бабы замуж выходят?
Гуго. Русский солдат нету… Ночь будет.
За окном все более смеркается; зарево далекого пожара постепенно угасает.
Франц (Марфе Фирсовне). Ступай вперед. Ступай тихо. У меня пуля. Пуля не жалко.
Марфа Фирсовна. Сам ступай прочь отсюда! Тут моя изба!
Франц. Старук не любит жить. Гуго! Не надо жить старук!
С тихого поля начинают доноситься медленные, внятные слова песни. Франц делает Гуго знак рукой и вынимает револьвер. Гуго в этот момент вглядывается через окно наружу.
Песня:
Жалко только Родину, мать-Россию родную, Матушку-старушку, да избушку без меня. Эх, любо, братцы, любо, Любо, братцы, жить! Нам бы только немца поскорее размозжить!..Гуго. Русский солдат!..
Франц приникает к окну. Марфа Фирсовна тоже склоняется, чтобы посмотреть наружу. Короткая пауза.
Марфа Фирсовна (тихо и счастливо). Мой Никита идет.
Франц. Кто там идет?
Марфа Фирсовна. Без вести пропавший.
Гуго. Два солдат. Русский солдат.
Марфа Фирсовна. Не русский. А другой не солдат — он санчасть.
Франц. Ты знаешь — кто это они?
Марфа Фирсовна. Знаю. Они не русские. Они немцы. Они были тут в избе, молоко с хлебом пили. Я-то уж их знаю…
Гуго. Они русские. Шинель русский, шаг русский…
Марфа Фирсовна. Они — немцы, шпионы. Это они нарочно в русских оделись.
Гуго (вглядываясь внимательно). Один мало убитый, раненый нога. Другой нет, сам идет.
Марфа Фирсовна (она стоит возле окна позади немцев; ей плохо видно из-за них; теперь она видит и на мгновение забывается от горя). Никита!.. Тебя ранили…
Франц. Это вредный старук — русский шпион.
Франц и Гуго направляют свои карабины наружу, за окно. Краткая пауза.
Марфа Фирсовна (громко и резко, как немцы). Хальт!
Немцы автоматически оглядываются на Марфу Фирсовну.
(В то же мгновение Марфа Фирсовна откидывает ногой, зацепив ею за кольцо, крышку подполья, прыгает вниз, — и слышен ее голос из подполья). Говорит Старая Гора! Здесь немцы. Откройте огонь из пушек. Стреляйте скорей по Старой Горе!