ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО

Изданіе типографіи В. Д. Смирнова.

С. – Петербургъ, Екатерининскій кан., № 45.

Предисловіе.

Цль настоящаго труда – дать отв тъ на вопросъ: въ чемъ заключается истинный смыслъ подвиговъ «юродства» и «столпничества»? Эти подвиги при жизни свв. юродивыхъ и столпниковъ вызывали удивленіе – въ однихъ, порицаніе – въ другихъ . И въ настоящее время, когда производится переоцнка цнностей, многое изъ жизни указанныхъ подвижниковъ для нкоторыхъ является непонятнымъ, а для другихъ положительно безцльнымъ. Въ видахъ популяризацiи высшаго нравственнаго значенія вышеуказанныхъ подвиговъ издатель и принялъ на себя печатанiе настоящаго сочиненiя.

Выпуская въ свтъ зту книгу, издатель льститъ себя надеждою удовлетворить богословской любознательности всхъ тхъ, кто интересуется вопросами аскетики.

Издатель

Алексий, архиепископ Сарапульский [Кузнецов]

Дата рождения 1875, 31 августа

Место рождения Царское село

Дата смерти 1938, 18 ноября

Алексий, архиепископ Сарапульский и Елабужский [Кузнецов] Николай Николаевич – богослов, церковный деятель. Родился в семье священника Санкт-Петербургской епархии. Учился в Александровском лицее, в Александро-Невском духовном училище и в Санкт-Петербургской духовной семинарии. В 1902 г. окончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия за сочинение «Нравственный смысл юродства и столпничества», переработанного впоследствии в магистерскую диссертацию. В 1902 г. назначен помощником инспектора Иркутской духовной семинарии; в 1903 г. – преподавателем русского языка Устюжского духовного училища; в 1904 г. – помощником смотрителя Белозерского духовного училища. Вскоре пострижен в мантию, рукоположен во иеромонаха. В сентябре 1904 г. назначен преподавателем гомилетики Новгородской духовной семинарии; в июле 1906 г. – преподавателем гомилетики Ярославской духовной семинарии. Участвовал в политической полемике с деятелями Союза русского народа в местной ярославской прессе, за что в 1907 г. определением Святейшего Синода был освобожден от духовно-учебной службы как «оказывающий крайне вредное влияние в политическом отношении». Недолго служил в Урмийской миссии (Иран). В 1909 г. Алексий назначен преподавателем обличительного богословия, истории и обличения старообрядчества и сектантства Томской духовной семинарии; с июля 1911 г. – смотрителем Лысковского духовного училища В 1913 – 1914 гг. исполнял обязанности смотрителя Коломенского духовного училища; в 1916 г. назначен инспектором Вифанской духовной семинарии, в том же году возвращен настоятелем коломенского Богоявленского монастыря. В 1913 г. представил в Санкт-Петербургскую духовную академию на соискание степени магистра богословия сочинение «Юродство и столпничество: Религиозно-психологическое исследование», удостоенное искомой степени по отзывам профессоров А А. Бронзова и Н. И. Сагарды. В декабре 1916 г. хиротонисан во епископа Дмитровского, викария Московской епархии. С 20 марта 1917 г. – епископ Сарапульский, викарий Вятской епархии, епископ Слободской, викарий Вятской епархии и настоятель Слободского Крестовоздвиженского монастыря. С 1919 г. – епископ Сарапульский и Елабужский. В декабре 1931 г. назначен временно управляющим Свердловской епархией. В феврале 1932 г. арестован и приговорен к 3 годам заключения в концлагерь, которые отбывал на строительстве Беломоро-Балтийского канала. С ноября 1933 г. занимал Пензенскую кафедру, а с марта 1934 г. – Тобольскую. В 1935 г. назначен архиепископом Сарапульским и Елабужским. Расстрелян по приговору тройки НКВД Удмуртской АССР от 15 ноября 1938 г.

Реабилитирован в 1989 году.

Основные труды:

Юродство и столпничество: Религиозно-психологическое исследование. – СПб., 1913; Ряд статей в журнале Монастырь об Урмийской миссии, сущности монашества, задачах современного пастырства.

Матеріалисты говорятъ, что нтъ ни нравственности, ни свободной воли, что человкъ есть только боле развитое животное, механически слдующее законамъ матеріальной необходимости, что, поэтому, для него нравственно только одно то, что полезно его матеріальной природ. Къ концу римской республики принципомъ жизни большинства сдлалось ученіе Эпикура. Пороки, совершаемые послдователями этого ученія, были такъ отвратительны, что самые легкомысленные люди ужасались, смотря на развратъ тогдашняго общества и каждаго приверженца Эпикура называли свиньею изъ стада Эпикурова (Epicuri de grege porcus). Праздность, которая разъдала всю гражданскую жизнь, страшное распространеніе роскоши и грязнаго служенія чувственности въ высшемъ класс и пролетаріата въ низшемъ, который отъ того сдлался товаромъ, – все это было слдствіемъ деморализаціи. Были только отдльныя личности, которыя съ любовію принимали строгія положенія стоицизма, чтобы, по крайней мр, въ нихъ найти нкоторое успокоеніе предъ всеобщею безнравственностію и распущенностію. Когда въ XVII и XVIII вв., матеріализмъ, вышедшій изъ Англіи, распространился по Франціи и сдлался популярнымъ въ литератур и искусств, въ придворной и частной жизни, судьба отдльныхъ лицъ и цлаго государства была ршена. XVII вкъ былъ льстивъ, но онъ и въ самой лести сохранялъ извстную мру благопристойности, но XVIII вкъ льстилъ и вмст осмивалъ; эпикурейская философія Вольтера сдлалась верхомъ совершенства для людей поверхностныхъ. Безнравственность XVIII вка есть пятно, котораго не въ состояніи смыть вс чудеса его краснорчія и геніальности. Матеріализмъ тогда стремился къ тому, чтобы, заглушая голосъ совсти, открыть для игры страстей свободное, неограниченное поле. Хотя реформаторы древности: Сократъ, Платонъ, Цицеронъ, Сенека преслдовали предразсудки и суеврія своего народа съ большею пощадою, однако мы не находимъ, чтобы свободу духа они употребляли на разрушеніе узъ нравственности. Въ XVIII же вк зараза умственнаго безобразія проникла даже въ души самыхъ строгихъ писателей. О слов „добродтель" XVIII вкъ не имлъ понятія. У Вольтера „добродтель" является искусствомъ сдлать жизнь по возможности пріятною и украсить наслажденіе лоскомъ изящности. У писателей второго и третьяго ранга и въ syst'eme de la nature добродтель и порокъ были смшаны. Кондильякъ эмпиризмъ Локка превратилъ въ плоскій сенсуализмъ и атеизмъ. Руссо въ своихъ сочиненіяхъ разлилъ ядъ чувственныхъ удовольствій и основалъ систему ложной религіи. Энциклопедисты располагали къ чувственности. Отсюда, появилось божество – разумъ и стали приносить жертвы свобод, равенству и природ. Положимъ современный матеріализмъ не проповдуетъ прямо безнравственности, разврата, подобно матерізлизму XVIII вка, но результатъ его все тотъ же. Что разумютъ современные матеріалисты подъ свободою? не что иное, какъ освобожденіе отъ всхъ узъ и ограниченій, которыми связываются страсти. Обращаясь къ настоящему времени, нельзя не замтить небывалаго оживленія мысли въ нашемъ обществ. По вызову жизни, она занялась ршеніемъ множества вопросовъ, для своего выраженія открыла себ новые органы и для своей стойкости пришла къ сознанію необходимости общихъ началъ – необходимости философіи.

Теперь не рдкость встртить философскую статью въ томъ или другомъ періодическомъ изданіи. Но нельзя безъ глубокаго сожалнія не обратить вниманія на то, что современные мыслители нердко переходятъ на сторону такихъ наставниковъ, съ мнніями которыхъ никогда не можетъ помириться истинно и твердо врующая душа. Заслушиваясь матеріалистическимъ ученіемъ, наши мыслители и въ статьяхъ, конечно не всегда сознательно, проводятъ взгляды, враждебные христіанству, сужденія, набрасывающія тнь на его жизненность [I] . Желая набросить тнь на жизненность и прогрессивныя стремленія христіанства, его нкоторые противники, поборники эмансипаціи чувственности и проповдники возстановленія правъ матеріи, говорятъ, что „только одно чувственное составляетъ послднюю, самую высшую цль этой жизни. Христіанство своею проповдію о воздержаніи сдлало несправедливость по отношенію къ чувственности; поэтому, чувственность должна опять возвратить свои права и возстановить свою честь, чтобы впередъ только такъ выражались: и плоть стала духомъ". Послднія слова служатъ краткою, но вполн содержательною формулою для всхъ матеріалистическихъ стремленій [II] . Подобнаго рода матеріалистическія стремленія и приводятъ къ религіозному скептицизму, и люди міра сего, пропитанные матеріализмомъ, ниспровергаютъ все то, что выходитъ изъ ряда обыкновеннаго, питаютъ презрніе ко всему, что было плодомъ долгихъ нравственныхъ страданій и подвиговъ, хранятъ недовріе къ тому, что возвышается въ дл или въ мысляхъ надъ общею моралью, готовы соблазняться весьма многимъ изъ тсго, что не подходитъ подъ ихъ матеріалистическую мрку понятій и убжденій, нердко одностороннихъ и неустойчивыхъ. Къ явленіямъ, неподходящимъ подъ мрку убжденій современныхъ матеріалистовъ, относятся два вида подвижничества: „юродство" и „столпничество", которые по своей необычайности составляютъ загадку для общества, не всегда способнаго примчать божественную благодать, обитавшую въ святыхъ. Если современниками „юродство" и „столпничество" признавались за явленія ненормальныя, то не удивительно, что послдователи этихъ подвиговъ въ глазахъ большинства и особенно современной интеллигенціи представляются людьми безразсудными, сумасшедшими, а ихъ жизнь и дйствія способны вызывать только среди скептиковъ глумленіе и презрніе. Вдь, міръ даже не узналъ Господа, и распялъ Его [III] . Отсюда понятно, что то, что слпотствующій міръ сдлалъ въ отношеніи къ Іисусу Христу, тоже самое нердко повторяетъ онъ и въ отношеніи къ врнымъ рабамъ Его, которые, при всемъ обиліи дйствовавшей въ нихъ благодати Божіей не только не признаны были за сосуды божественной благодати, но составляли предметъ различныхъ, противоположныхъ толковъ и были большею частію въ презрніи и поношеніи у міра. Христіанскому потомству достается честь узнать и воздать дань справедливой хвалы врнымъ рабамъ Господа, опредлить ихъ значеніе и важность ихъ подвижническихъ трудовъ.

Надъ уровнемъ людей всегда и во вс времена возвышались личности, голоса которыхъ, господствуя надъ массами, какъ бы направляли человчество туда, куда хотли. Эти личности, вырабатывая мннія, которыя, привившись къ большинству, часто впослдствіи обращались въ законы, вели толпы за собою, научали, наставляли. Чмъ сильне были эти личности, тмъ поразительне, огромне было ихъ вліяніе, тмъ могущественне было ихъ слово, тмъ рельефне выдавались послдствія ихъ ученія. Справедливо присвоить всмъ имъ одно названіе учители человчества. Человчество съ благоговніемъ сохранило и чтитъ память давно, очень давно, бывшихъ учителей, принесшихъ несомннную пользу, облагородившихъ, такъ сказать, природу человка. Сократъ, Платонъ и подобные имъ не могутъ никогда быть забыты признательнымъ человчествомъ.

Но давно, очень давно появилось два отдла ученій: ученіе истины и ученіе лжи. Первый Учитель человчества былъ Самъ его Творецъ. Одаривъ человка всми благами и давъ ему блаженную жизнь, Самъ Онъ и наставлялъ его, бесдовалъ съ нимъ, указывалъ ему силы, тайны природы, что видно изъ того, что первозданный человкъ уразумлъ свойства животныхъ [IV] , уразумлъ и созданіе жены отъ одной съ нимъ плоти [V] . Но въ раю же человкъ услышалъ и ученіе лжи. И съ тхъ поръ надъ человчествомъ раздаются и слышатся два голоса, два ученія. Голосъ правды, голосъ святой истины звучитъ въ откровеніи Самого Творца и въ ученіи Его избранныхъ служителей истины. Этотъ голосъ зоветъ человка къ возвращенію утраченныхъ благъ, не льститъ, не скрываетъ отъ него золъ и бдствій, привлеченныхъ грхомъ на землю, онъ указываетъ прямой врный путь къ блаженной вчности, уготованной Творцомъ Своему созданію. Такими учителями человчества по справедливости можно назвать всхъ святыхъ подвижниковъ, и въ частности, святыхъ юродивыхъ и святыхъ столпниковъ. Это смя святое [VI] ; это вожди человчества въ нравственной жизни, указывающіе ему путь, куда надо идти, раскрывающіе предъ его глазами картину нравственной распущенности современнаго имъ общества и призывающіе его къ исправленію путемъ обличенія гордости, личныхъ разсчетовъ и движеній возбужденныхъ страстей, влекущихъ человка къ преступленіямъ, обидамъ, несправедливостямъ. Въ своей жизни святые юродивые и святые столпники являли образецъ смиренія, кротости, терпнія и примромъ своимъ стремились развить эти святыя чувства въ людяхъ, возвысить ихъ надъ побужденіями личнаго самолюбія и возстановить его въ полную силу закона любви къ ближнимъ, показать несостоятельность нечеловколюбія. Въ этомъ отношеніи святые юродивые и святые столпники и для современнаго общества служатъ вполн достойными образцами добродтелей и святости. Міръ признаетъ для себя счастіемъ имть достойныхъ и талантливыхъ дятелей науки, дятельныхъ и способныхъ государственныхъ людей, двигателей искусствъ и цивилизаціи; но не гораздо ли необходиме имть нравственные примры, которыми можно было бы руководствоваться для истиннаго благоугожденія Господу Богу. Для лучшаго укрпленія на трудномъ пути добродтелей образъ святыхъ подвижниковъ особенно важенъ, такъ какъ они, подобострастные намъ люди, указали путь къ небесному отечеству; конечно, мы не хотимъ сказать того, что всмъ надо сдлаться юродивыми или столпниками. Нтъ! а должны научиться ихъ примромъ достиженію нравственной чистоты и святости, подражать имъ не вншне, а внутренно, восходить отъ силы въ силу, отъ вры въ вру. Вдь, самый первый вопросъ, какой долженъ задавать себ всякій человкъ, есть вопросъ о цли, смысл жизни. Люди живутъ въ мір не для того, чтобы требовать служенія себ, чтобы сдлать міръ своимъ служебнымъ орудіемъ, какъ это тогда бываетъ, когда человкъ представляетъ себя самого средоточіемъ и цлью всего. По требованію здраваго смысла каждый напередъ долженъ опредлить для себя путь, которымъ надобно идти. Путь этотъ – служеніе Господу. Въ самомъ дл, служить Богу, Которому должны служить вс твари, служить Ему съ тою полною свободою, которая свойственна истинной преданности и любви, исполнять вчный планъ Его безконечной премудрости, творить дло Его высочайшей воли и безпредльнаго милосердія, – вотъ та слава и то блаженство, которыя равняютъ человка съ ангелами, исполняющими волю Божію. А тому, какъ достигать исполненія воли Божіей, какъ при свободномъ нравственномъ поступаніи и дйствованіи возможно постигать высочайшую волю Божію и слдовать ей не рабски безсознательно, хотя съ полнымъ отреченіемъ отъ своей воли, но по доброму и свободному убжденію – и учатъ насъ святые подвижники, а въ частности святые юродивые и святые столпники. Ихъ жизнь это лствица нравственнаго восхожденія отъ силы въ силу, это высокій подвигъ стремленія лишь къ исполненію только одной воли Божіей, подвигъ, на который вступаютъ не по принужденію и насилію, какъ рабы, а съ довріемъ и съ любовію къ Богу, въ смиренномъ, однако, сознаніи своего недостоинства, съ прикрытіемъ своихъ добродтелей и высокихъ качествъ духа. Святые юродивые и столпники, воспитывая въ себ человка къ жизни вчной, чрезъ это самое оказывали благотворное вліяніе на современное общество и ныншнему своею жизнію раскрываютъ его обязанности и истинную цль жизни. Святые юродивые ненормальностью своихъ дйствій вливали въ погрязшій въ грубой чувственности духъ современнаго имъ общества, подобно ветхозавтнымъ пророкамъ, новую благодатную струю жизни духовной, а святые столпники своими удивительнйшими аскетическими подвигами на столпахъ научали людей особой духовной бодрости и сил въ добродланіи неутомимомъ и какъ бы отршаясь отъ земли, они ясно всмъ проповдывали съ апостоломъ: „вышнихъ ищите; горняя мудрствуйте, а не земная" [VII] .

Такимъ образомъ, стремленіе къ міру духовному и божественному, непрестанное желаніе и жажда сердца живйшаго общенія съ горнимъ міромъ, непрестанное стремленіе войти туда, „идже есть Христосъ одесную Бога" [VIII] , вотъ сущность подвиговъ „юродства" и „столпничества", сущность, которая должна составлять самую существенную и неотъемлемую черту и жизни каждаго истиннаго христіанина, посколько онъ дла своего спасенія не считаетъ чмъ – нибудь малозначущимъ и неважнымъ. Въ виду этого „юродство" и „столпничество" суть одни изъ величайшихъ аскетическихъ подвиговъ, принимаемыхъ избранными угодниками Божіими подъ особымъ воздйствіемъ благодати, принимаемыхъ и въ интересахъ дальнйшаго нравственнаго усовершенствованія подвижниковъ и для служенія обществу, для котораго святые юродивые и святые столпники не дорожили ни своимъ спокойствіемъ, ни выгодами, отказывались отъ всхъ мірскихъ удовольствій, жертвовали всми надеждами въ этомъ мір, готовы были на пожертвованіе самимъ блаженствомъ неба (напр. св. Симеонъ Дивногорецъ), подобно святому пророку Моисею, лишь бы только спасти другихъ, доставить имъ блаженство.

Но „юродство" и „столпничество" взору современнаго человка въ лучшемъ вид представляются не боле, какъ явленія странныя, непонятныя, дале затмъ, какъ явленія безцльныя, неразумныя, даже могущія, особенно „юродство", вводить другихъ въ соблазнъ, слдовательно, прямо разрушительныя въ сфер нравственной, о чемъ въ свое время писали г. Розановъ [IX] , г. Скабичевскій [X] , гг. Стоюнинъ и Энгельгардъ [XI] ; историки же Гизо и Гиббонъ, писавшіе о столпникахъ, излили на нихъ изъ-подъ пера весь свой желчъ, называя образъ ихъ жизни недостойнымъ человка-христіанина и объясняя его то гордостію, то фанатизмомъ.