Статьи, посвященные внутриполитическим проблемам России, обнародованы в 2006-2008 годах на сайте «АПН. Нижний Новгород».
Россия попала в «воронку»
В выступлении Путина 5 сентября все настолько предсказуемо, что нет повода для обсуждения. Россия вошла в фазу, описанную Солженицыным в «Красном колесе»: у него это названо «воронкой». Власть и оппозиция начинают копировать друг друга, вести себя все хуже и неизбежно сползать к столкновению. Победят же в этом столкновении, добавлю уже от себя, — третьи (как всегда и бывает в истории).
«Левая» риторика появилась не вчера. Ее озвучил Ходорковский в «Левом повороте» — власть перехватывает. Президента долго упрекали в том, что стабилизационный фонд простаивает, что людям не дают денег, — он внял критике и попал под волну новой, еще более жестокой. А если бы стабфонд пустили на укрепление производства, или науки, или обороны — заговорили бы о том, что людей опять оставили без денег.
Путина будут критиковать в любом случае, и это нормально. Ненормально то, что он до сих пор хочет устраивать всех, а потому и прислушивается к взаимоисключающим советам. Как будто эта тактика — вместо консенсусных ценностей предложить консенсусную личность — не исчерпала себя еще к концу его первого президентства. Нет никакого «левого» поворота, потому что не будет и реального улучшения, и вообще пора бы нам всем понять, что российская реальность развивается по своим законам, а не по веленью президента. Он может сделать «левый» или «правый» поворот, а поезд все равно идет по кругу. Этот машинист давно ничем не управляет. У страны, где девяносто процентов населения совершенно пассивны и свободны от убеждений, истории нет. Она не начнется, даже если завтра совершить «фиолетовый поворот» — то есть расстрелять половину населения и покрасить кремлевскую стену в фиолетовый цвет.
У всей русской оппозиции, «левой» или «правой», всегда была одна и та же тактика — поносить власть, что бы она ни сделала, и особенно усиливать эти поношения, когда власть следует ее же советам. Мне представляется, что задача оппозиции — корректировать власть и бороться за победу. Русская оппозиция традиционно ставит себе иные задачи — опрокидывать власть и бороться за хаос. В этом смысле «левая» оппозиция ничуть не лучше «правой», вменяемых людей не просматривается ни в той, ни в другой.
Я не экономист. Но думаю, что даже если раздать населению весь стабфонд, положение населения от этого никак не улучшится. Часть будет разворована, часть — съедена инфляцией, а остаток — распрятан по маленьким стабфондам, которые у каждого в чулках или матрацах. Когда общим вектором развития страны является узаконенная, всех устраивающая деградация — медленное вырождение Рима в Италию, с отмиранием части территорий, разжижением культуры, снижением требований к себе и т. д., — хоть ты золотом всех осыпь, лучше не станет. Самочувствие населения зависит от социального климата, а не от размера зарплаты, хотя и он играет не последнюю роль.
Является ли правильным направление средств на решение социальных задач? Наверное, является. Возможно, было бы более целесообразным вложить эти средства в проекты, связанные с развитием инфраструктуры, созданием новых высокотехнологичных производств, конкурентных на мировом рынке. Тогда сказали бы, что люди опять остались ни с чем. Я думаю, закапывание этих денег на поле чудес в стране дураков тоже дало бы повод для критики с разных сторон. Все бы сказали, что лучше пропить. Короче, дело совсем не в этих деньгах. Половина населения России считает другую половину виноватой во всех своих бедах, и платить в этих условиях высокие зарплаты — как и выплачивать огромные компенсации в Беслане, — то же самое, что мазать медом гнойную язву или прикладывать к ней деньги в видах исцеления.
Кремль и так давно обеспечил себе победу в 2008 году — тем, что все остальные еще хуже. Он может победить даже под лозунгами насаждения кактусов в Заполярье — все слова обесценились, и лозунги давно никого не интересуют. Меня, по крайней мере, уж точно.
Россия — часть общемирового кризиса
Тенденция к преуменьшению роли советского народа в во Второй мировой войне существует. Это выражается во многом. Например, последовало заявление руководства прибалтийских стран о том, что нельзя расценивать Россию как победителя во Второй мировой войне, потому что в этой войне побеждали те, кто считают себя свободными, а не подчиняющимися тирану, а Россия, по существу, подчинялась тиранам. На этом же основании можно утверждать, что Россия не выиграла войну с Наполеоном, потому что после этого осталось крепостное право. И так далее.
Эта тенденция всемерного умаления исторической роли России — она понятна: очень многим людям совершенно искренне хочется, чтобы Россия не была.
То, что Госдума затягивает решение о возвращении на знамя Победы серпа и молота — это глупость очевидная, потому что возвращать на знамя те или иные атрибуты страны, которая победила, это никак не значит приближать себя к ее статусу. Та держава — хорошая она была или плохая — она была все-таки великая. А когда эти великанские доспехи — серп и молот — пытаются напяливать карлики, которые все это спустили уже, и прокутили, и прогуляли, лишились всего этого — это глупость.
То, что сейчас происходит, — это общемировой кризис. Заключается он в том, что либерализм и традиционализм стали одинаково омерзительны. Я не знаю, кто мне больше отвратителен — какой-нибудь российский коммуно-фашист, условно говоря, какой-нибудь скинхед, или Вике-Фрайберга. Не знаю, кто из них хуже: они одинаково омерзительны.
Это такой общемировой кризис, а Россия только его часть. В России власть и оппозиция одинаково омерзительны. Сейчас мы наблюдаем такое явление как формирование новых оппозиций, новых представлений. Но для того, чтобы сформировать оппозицию, нужны будут очень кровавые жертвы.