Шрифт:
Сегодня же!
Она поднесла к губам микрофон и запела.
8
Ричард сидел вполоборота к Флоренс, но, даже не поворачиваясь, чувствовал на себе ее вопросительный взор. Она ждала его мнения, его оценки. И по-хорошему, ему следовало бы скорее нарушить молчание, захлопать в ладоши, расхвалить за великолепную мелодию, отвечающую всем требованиям музыки для рекламы.
Но он не мог. Не мог даже пошевелиться. Боялся, что не совладает с собой. Что стоит ему двинуть хоть мускулом — и он обнимет Флоренс, прижмет к себе, осыплет тысячью поцелуев, овладеет прямо здесь, в крошечной комнатке звукозаписи, так же страстно и необузданно, как уже много раз овладевал ею в воображении.
— Ричард?
Робкий полушепот Флоренс донесся словно издалека, хотя на самом деле молодых людей разделяло не более двадцати дюймов — подлокотники их кресел соприкасались, а колено девушки порой задевало бедро Ричарда.
— Да? — На большее его сейчас не хватало, точно паралич какой разбил!
— Стихи неуклюжие, да? Или тебе и мелодия не понравилась?
Глаза Флоренс утратили блеск одержимости, которым горели еще минуту назад, когда она пела. Озабоченно хмурясь, она ждала приговора Ричарда. А он… он все так же терзался от безумной жажды, немыслимого вожделения.
Словно не по своей воле, он протянул руку, обнял Флоренс за плечи, наклонился над ней, пристально заглянул в глаза. Они застыли лицом к лицу. До соприкосновения губ оставалось не более пары дюймов, но оба медлили, еще не в силах преодолеть это пространство. Ричард видел, как глаза Флоренс вновь загораются огнем, зрачки расширяются от того же томления, что терзало каждую клеточку его тела.
И снова первой решилась преодолеть эти дюймы она, а не он. С тихим полустоном-полувздохом Флоренс обхватила Ричарда за шею. Губы ее отдавали памятной сладкой свежестью, пьянили, как молодое вино. Сколько раз за неделю съемок он вспоминал этот вкус, мечтал ощутить его вновь!
Сколько раз представлял ее в самых упоительных фантазиях! Вот Флоренс в лоскутках псевдовосточного костюма раскачивается на качелях… Вот спешит к нему в наряде маленькой Дороти… А вот самое заветное, самое любимое видение: Флоренс в соскользнувшем с плеч платье, розовые бутоны сосков точно напрашиваются на поцелуи.
Руки Ричарда скользнули ниже, на бедра девушки. Он уже собирался пересадить ее к себе на колени, чтобы без помех ласкать это великолепное, манящее тело, как вдруг Флоренс легонько уперлась руками ему в плечи.
— Постой! — Голос ее срывался, дыхание вырывалось из горла судорожными вздохами, щеки раскраснелись.
Ричард послушно остановился, но отстраниться от нее так и не смог. Проклятье! Ждать рядом с такой женщиной, когда и так уже умираешь от страсти, — неслыханный вызов для самообладания любого мужчины!
— Что такое? — Он задыхался от страсти.
Флоренс вскинула на него затуманенный взгляд.
— Понимаешь, я не хочу, чтобы ты целовал меня только из жалости. Если моя песенка настолько плоха, лучше так и скажи. Я должна знать.
Что-что? Пульсирующее в венах желание мешало думать, нормально воспринимать окружающий мир. Только через несколько мучительно-долгих секунд до Ричарда дошло, о чем она говорит.
— О нет! Ты что? — Теперь уже он отпрянул от нее. Физическое желание на время уступило место желанию разубедить Флоренс, объяснить, как все обстоит на самом деле. — Песня просто фантастическая! Настолько хороша, что мне просто не верится, что ты этого не понимаешь! — Разве может талант подобного уровня не осознавать своей одаренности?
— Правда? — Флоренс нервно теребила подол юбки. — А тебе не кажется, что тот рискованный пассаж слишком… ну, рискован.
Хотя муки неудовлетворенного желания с каждым мигом становились нестерпимее, Ричард не удержался от смеха.
— Если ты волнуешься, как бы вдруг каждый мужчина, прослушавший эту рекламу, не захотел немедленно наброситься на тебя с самыми нескромными намерениями, как я только что, можешь не бояться. Лично на меня неотразимей всего подействовали заверения в том, что надо смело идти к цели — тогда любые грёзы станут явью. А поскольку мне грезилась именно ты…
Флоренс улыбнулась.
— Честно говоря, я тоже думала, что эта часть мне удалась. Как, по-твоему, мы сможем использовать ее в рекламе?
Ричард с усилием сосредоточился на работе, хотя каждая частица его существа взывала об ином.
— Не сомневаюсь, Нил за твою песенку так и уцепится. А если нет, я его уговорю. С ней ролик получит ровно ту нотку узнаваемости, запоминаемости, которой нам не хватает. Мелодия как раз из тех, что сами собой оседают в голове и крутятся там неотвязно. Мечта любого рекламщика, уж ты мне поверь.