— Мистер Стентон, идти… со мной… инспектор… говорить… — затараторил он, смешно выговаривая английские слова.

— Я говорю по-испански, — устало ответил Питер.

— О, великолепно! — Неприкрытая радость полицейского немного развеселила Питера. — Инспектор хотел бы побеседовать с вами сейчас.

— Хорошо, — пожал плечами Питер и пошел вслед за полицейским.

Вот только этого мне сейчас не хватало, думал он с мрачной иронией. Трудно представить себе более неподходящий момент для откровенной беседы с полицией…

Они спустились на первый этаж. Для общения с гостями Алаведры инспектор Боррес выбрал так называемую синюю комнату. Она изобиловала различными оттенками голубого — от почти прозрачного голубоватого до густого иссиня-черного. Пожалуй, синяя комната была единственным местом в Алаведре, которое не нравилось Питеру. Однако инспектор был от нее в полном восторге.

— Здравствуйте, мистер Стентон, — заговорил он преувеличенно бодрым тоном, когда Питер и полицейский вошли в комнату. — Рад видеть вас в добром здравии.

Инспектор довольно бегло говорил по-английски, однако Питер предупредил его, что владеет испанским в достаточной степени.

— Вот и замечательно, — просиял Боррес. — Ты свободен, Хорхе.

Румяный полицейский кивнул головой и вышел.

— Это его первое серьезное задание, — пояснил инспектор. — Мальчишка просто светится от счастья…

По мнению Питера, убийство человека вряд ли давало прекрасный повод для счастья, но, наверное, для полицейского все это представляется в несколько ином свете.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — любезно сказал инспектор.

Питер опустился в большое нежно-голубое кресло, оказавшееся на редкость неудобным. Сам Боррес предпочел присесть на край стола.

— Вы понимаете, что все это неприятно, — заговорил он, — но расследование есть расследование, и я должен задать вам несколько вопросов.

Питер кивнул. Его удивляло поведение Борреса. Словно тот пытался установить с ним дружеский контакт.

— Вы давно знакомы с Мендесами?

— Иларио я знаю около полугода. У нас были в Нью-Йорке общие дела. А с его родителями я познакомился, когда приехал в Алаведру.

— А сеньорита Кавадос?

Питер чуть покраснел. Ему не понравился тон, которым был задан этот вопрос.

— С сеньоритой Кавадос я встречался до посещения Алаведры всего один раз, — сухо ответил он и поведал инспектору подробности своего знакомства с Лаурой.

— Значит, она прикинулась гадалкой и танцовщицей, — задумчиво повторил Боррес. — Интересно, зачем?

Перед мысленным взором Питера предстала Лаура в ярко-красном платье, с распущенными волосами, стремительная, гибкая, полная фации и очарования. Ах, если бы она осталась только прекрасным воспоминанием! Питер предпочел бы не знать ее сладких поцелуев и не испытывать сейчас этих ужасных сомнений в ее искренности…

— Расскажите мне, пожалуйста, что вы делали весь вчерашний день, — сказал инспектор.

Говорить об этом Питеру хотелось меньше всего. Но бессмысленно попытаться скрыть что-то от Борреса. Правда все равно выплывет наружу, и тогда он поставит себя и Лауру в неловкое положение.

Питер начал с самого утра, вскользь упомянув о беседах с Марией Каррера и рыжеволосой дамой, чье имя он так и не выяснил.

— Вашей выдержке можно позавидовать, — засмеялся инспектор. — Я говорил с обеими и могу сказать, что не устоял бы, окажись я на вашем месте, хотя у меня жена и четверо детей…

Питер поморщился. Боррес настолько стремился перейти на неформальный тон, что перегибал палку. Но это были сущие пустяки по сравнению с тем, что ему предстояло рассказать.

— После разговора с Иларио я решил немного прогуляться в лесу…

— Сколько было времени?

— Я не помню точно. Около одиннадцати, кажется.

Инспектор кивнул.

— Вы были один?

Как просто было бы ответить «да» и оградить себя и Лауру от его многозначительных ухмылок и замечаний. Но их могли видеть, когда они возвращались.

— В лесу я встретил Лауру Кавадос, — нехотя ответил Питер.

Боррес торжествующе щелкнул пальцами.

— Что она делала? Шла куда-нибудь? Спешила?

— Она просто сидела под деревом на поляне.

— Поляна находится далеко от поместья?

— Минут десять ходьбы, — проговорил Питер раздраженно, не понимая, куда клонит инспектор. — Но это если не торопиться…

— Ага, если не торопиться. Прекрасно. — Боррес потер рукой об руку. — Значит, она там сидела и ждала вас?

— Никого она не ждала, — отрезал Питер. — Мы случайно встретились.