Шрифт:
Флетч смутился.
– Я надеялся, что рассказывать будете вы.
Миссис Хайбек выпрямилась.
– Да, мой муж и я решили пожертвовать пять миллионов музею искусств.
– Мне это уже известно. Ваш муж адвокат?
– Мой муж блуждает. Далеко-далеко. И всегда блуждал, знаете ли. Это все, что можно о нем сказать.
– Понятно. – Поневоле Флетч задумался, а сколько водки выпила миссис Хайбек с утренним кофе. – Он – старший партнер в юридической фирме «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– Я говорила ему не делать этого, – миссис Хайбек нахмурилась. – Три фамилии, начинающиеся с буквы «х». Более того, со слога «ха». – Все еще хмурясь, она посмотрела на Флетча. – Вы со мной согласны?
– Конечно. Звучит неестественно.
– Создает дисгармонию. Ощущение, что партнеры никогда не могут прийти к единому выводу. В чем-то сойтись.
– Да, – не стал спорить Флетч.
– Не говоря уж о том, что, произнося «Хайбек, Харрисон и Хаулер», люди слышат, возможно и подсознательно, «Ха, ха, ха». В действительности же они говорят «Хай, ха, хау». Что еще хуже.
– Гораздо хуже, – Флетч вытер со лба пот.
– Я хотела, чтобы он взял четвертого партнера, – продолжила миссис Хайбек. – По фамилии Бурк.
– Ясно. И что, мистер Бурк не захотел присоединиться к фирме?
Миссис Хайбек ответила пренебрежительным взглядом.
– Дональд сказал, что у него нет знакомых с такой фамилией.
– Понятно.
– По крайней мере, среди адвокатов. Не нашлось ни одного адвоката с фамилией Бурк.
– А среди ваших знакомых нет адвоката с фамилией Бурк? – полюбопытствовал Флетч.
– Нет, – без запинки ответила миссис Хайбек. Под жаркими солнечными лучами пропитанная бербоном одежда Флетча быстро высыхала. От паров бербона голова у него шла кругом. Будто он сам приложился к грелке с бербоном.
– Ваш муж консультировал корпорации?
– Нет. С корпорациями он не работал. Все время спорил в суде.
Глаза ее по-прежнему переполняла грусть.
– Я знаю, что он считался одним из лучших криминальных адвокатов.
– Это точно, – согласилась миссис Хайбек.
Флетч шумно выдохнул.
– Миссис Хайбек, у вас или вашего мужа были иные источники доходов, помимо гонораров за судебные процессы и доли прибыли, причитающейся вашему мужу, как старшему партнеру фирмы «Хайбек, Харрисон и Хаулер»?
– »Хай, ха, хау».
– То есть, было ли у вас личное состояние или вы получили наследство...
– Мой муж всегда носит черные туфли, – прервала его миссис Хайбек. – В Хейтс черные туфли встретишь не часто. Он не любил кричащих нарядов, в каких щеголяют многие криминальные адвокаты.
Флетч почел за благо промолчать, ожидая продолжения.
– Вам представляется, что мужчина, отдающий предпочтение черным туфлям, не склонен к блужданиям, не так ли?
Вновь Флетч выдержал паузу, прежде чем заговорить.
– Не то, чтобы я пытаюсь вторгнуться в вашу личную жизнь, миссис Хайбек...
– Нет у меня никакой личной жизни. – Она уставилась на свои зеленые теннисные туфли.
– Просто я стараюсь осознать, что означает для вас и вашего мужа решение пожертвовать пять миллионов долларов музею искусств? Наверное, это практически все, что он заработал за свою жизнь.
– Молодой человек, меня от вас тошнит.
– Простите.
– От вас дурно пахнет. Вы вроде бы трезвы, но от вас несет бербоном. От этого запаха кружится голова, я боюсь, что меня сейчас вывернет наизнанку.
– Извините. Но у меня точно такие же ощущения.
– И что же мы будем с этим делать?
Флетч оглянулся на дом.
– Может, мне принять душ.
– Если вас, как вы говорите, облили бербоном, вам нет смысла принимать душ, а затем надевать пропитанную бербоном одежду. Этот мерзкий запах никуда не исчезнет.
– Логично, – кивнул Флетч. – Очень логично.
– Почему бы вам не прыгнуть в бассейн? Благо, он под боком.
– Это я могу. – Флетч начал выгружать содержимое карманов. – В одежде.
– Зачем вам прыгать в бассейн в одежде?
– Чтобы вымыть из нее запах бербона.
– Но ваша одежда намокнет. Неужели вы хотите целый день ходить в мокром?
– Сегодня жарко.
– Жаркость не имеет никакого отношения к мокрости.
– Жаркость?
– Так, бывало, говорила моя дочь. Когда была маленькая. Жаркость. Неудивительно, что она вышла замуж за поэта. Как же его зовут...