Андрей Упит
СМЕРТЬ КЛЕМАНСА ПЕРЬЕ
Он вышел на порог своего домика. Было шестое июня, с самого утра невыносимо пекло. На плечах у него болтался старый пиджак, из-под которого выглядывала поношенная рубашка. Шляпу он не надел, и обрамленная венчиком седых волос лысина блестела, словно намазанная клеем.
Солнце заливало потоками зноя безлюдную улицу. По ту сторону перекрестка виднелся угол мэрии, а за ним — остатки разрушенной баррикады. Двадцать шестого мая она была взята [1] одной из последних. Опрокинутая двуколка, разбитый зеркальный шкаф, обломки лакированных дверей… Клеманс Пьере глядел и улыбался. Метко угодила граната версальцев. Еще после двадцать восьмого мая там продолжали валяться четыре трупа инсургентов.
1
Двадцать шестого мая она была взята… — 21 мая 1871 года войска контрреволюционного правительства (версальцы) ворвались в Париж, но лишь 28 мая, после семидневного героического сопротивления коммунаров, пали последние опорные пункты восставшего парижского пролетариата.
Напротив бесшумно приоткрылось окно. Мадам Лизандер опасливо высунулась из него. Посмотрела налево, потом направо, бросила взгляд через улицу и кивнула господину Перье.
— Доброе утро, господин Перье. Опять кого-то ведут?
Она говорила тихо, словно боялась, что кто-то их подслушает. Лицо господина Перье совсем расплылось в довольной улыбке.
— Сегодня не видать. Теперь их не поймаешь! Разбежались паши храбрые герои, как зайцы из огорода. Разве не смешно, мадам Лизандер?
Но мадам Лизандер пугливо отмахнулась. Из широкого рукава выпросталась пухлая, белая, как молоко, рука.
— В своем ли вы уме, господин Перье! Как вы можете смеяться! Такие ужасы!.. У меня и сейчас в ушах стоит грохот пушек. По ночам я прячу голову под подушку и все равно не могу заснуть. До сих пор стреляют…
Она не успела договорить, вскрикнула и присела на пол. Где-то грянул залп. Потом еще три-четыре выстрела подряд и, наконец, два одиночных. Господину Перье хотелось показать, что все это не произвело на него ни малейшего впечатления. Он сошел на мостовую и с понимающим видом стал всматриваться в даль, приставив ладонь ко лбу.
Через минуту мадам Лизандер снова высунулась в окно и спросила еще боязливее:
— Что это за выстрелы? Что там такое?
Господин Перье продолжал всматриваться, чтобы хорошенько убедить мадам Лизандер в своей осведомленности.
— По-моему, это за углом улицы Бельвиль. Там заседает полевой суд, и там же в саду расстреливают и зарывают этих собак. Я вчера пошел поглядеть, но так и не добрался. У ограды толпы людей стоят — смотрят. Некоторые приходят еще с вечера. Берут с собой бутерброды и ждут всю ночь, чтобы не пропустить чего-нибудь.
Мадам Лизандер закачала головой.
— Боже, какие ужасы! Я не могу видеть крови…
— Почему? Ведь это их кровь, кровь негодяев! А эти собаки что делали? Разве не они расстреляли заложников без всякого суда? Разве не они хотели уморить нас всех голодом? Знаете, сударыня, когда их ведут мимо, мне хочется подбежать и заколоть кого-нибудь из них штыком, — пусть валяется под моим окном, пусть его едят мухи, как дохлую кошку на свалке.
Мадам Лизандер вздохнула.
— Люди стали такими жестокими. Да разве они все виноваты? Некоторые попали туда случайно.
— Без разбирательства никого не осудят. Там каждое дело расследуют. Надо истреблять всех этих врагов культуры, врагов мирных граждан… Вы не читаете «Фигаро»? Подождите, сейчас я вам вынесу…
Он побежал в дом и тут же вернулся, помахивая газетой.
— Вот послушайте, что сказал уже двадцать второго мая в Национальном собрании сам Тьер [2] :
«…Справедливость, гуманность, порядок и цивилизация снова восторжествовали… Но будущность наших детей и Франции требует, чтобы были применены крайние меры… Слышите?.. Эти люди убивали и грабили единственно из любви к искусству. Теперь они в наших руках. Так неужели мы скажем им: милосердие! Эти мерзкие женщины ножами рассекали грудь нашим офицерам. Теперь они в наших руках, — так неужели мы скажем им: милосердие!.. А что такое инсургент? Это просто хищный зверь. Вперед, честные люди! Смелее! Еще один, последний натиск — и навсегда будет покончено с этим демократически-интернациональным сбродом…»
2
Тьер Адольф (1797–1877) — реакционный французский политический деятель, историк, по профессии адвокат. «Летопись его общественной деятельности, — писал Маркс, — есть истории бедствий Франции» (К. Маркс, Гражданская война во Франции. — К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 17, стр. 324). С 17 февраля 1871 года до мая 1873 года Тьер был главой исполнительной власти. После провозглашения Парижской коммуны бежал в Версаль и начал при поддержке Бисмарка кровавую гражданскую войну против революционного Парижа. Стяжал позорную славу «палача Парижской коммуны».
Господин Перье ударил по газете кулаком.
— Вы слышите, сударыня, что здесь написано! Есть места и похлеще. Жаль, что вы так мало интересуетесь газетами и литературой. Недавно мне попалось славное изречение: «Теперь, когда идет суд над федератами [3] , следовало бы приковать нож к руке палача…» Как вы это находите, сударыня? А наш знаменитый Дюма-сын [4] ! Говорят, что он теперь пишет, так сказать, зоологию революционеров, и там говорится, что их самки становятся похожими на женщин только после смерти. И Альфонс Доде, и Эрнест Доде [5] , и Кларетти [6] , и Сарду [7] , и Мендес [8] ! Все эти патриоты и славные сыновья народа, как один, стоят за Тьера, Мак-Магона [9] и Галифе [10] .
3
Федераты — подразумеваются защитники Парижской коммуны — бойцы и офицеры Национальной гвардии.
4
Дюма-сын — французский романист и драматург Александр Дюма (1824–1895). Сведения о его выступлении против коммунаров и о политической позиции других французских писателей взяты Упитом из книги П. Лиссагарэ «История Коммуны 1871 года».
5
Доде Эрнест (1837–1921) — французский писатель, редактор монархических газет, брат известного писателя Альфонса Доде.
6
Кларетти Жюль (1840–1913) — французский буржуазный журналист и писатель.
7
Сарду Викторьен (1831–1908) — известный французский драматург.
8
Мендес Катюль (1841–1909) — французский поэт, романист, новеллист, в 1871 году опубликовал книгу «Семьдесят три дня Коммуны», полную злобных, клеветнических нападок на парижских коммунаров.
9
Мак-Магон Патрис Морис (1808–1893) — французский реакционный военный и политический деятель. Во время франко-прусской войны 1870–1871 годов позорно капитулировал перед немцами; командовал контрреволюционной армией версальцев, жестоко расправлялся с коммунарами.
10
Галифе Гастон (1830–1909) — французский генерал. Во время франко-прусской войны попал в плен к немцам, был освобожден специально для участия в подавлении Парижской коммуны.
Мадам Лизандер снова вздохнула:
— Я мечтаю только о том, чтобы можно было по ночам спокойно спать, а утром отворять окно. Эти ужасные мухи лезут в дом через каждую щелочку и на все садятся. Вчера у меня от омлета несло мертвечиной, пришлось его выбросить. С улицы идет нестерпимая вонь.
Господин Перье повел носом.
— Это, конечно, неприятно. Воняет потому, что их тут же на месте и закапывают. Говорят, в садике кафе Берна зарыто больше двух сотен. Дойдите до шляпного магазина мадам Шамфор и заверните во двор, — оттуда видно. В одном месте нога торчит, в другом — рука. Корни каштанов мешали зарыть поглубже.