Не дав своему болтливому спутнику дальше развивать эту мысль, Фрозинтар резко вскочил, дернул его за руку.

— П-прошу нас извинить, — ледяным тоном отчеканил он, — но мы д-долгое время были в дороге, устали и хотели бы отдохнуть…

Желание гостя — всегда закон. Правила хорошего тона вообще предлагают прервать застолье, когда гость встанет из-за стола. И крайне невежливо удерживать кого бы то ни было за едой насильно. Поэтому никто и ухом не повел, когда, ведя упирающегося Карадора за руку, как маленького, наемник стал протискиваться к выходу. Их никто не удерживал. Старый хозяин хлопнул в ладоши, и слуга, оставив кухню, поспешил проводить гостей в одну из комнаток.

— Ох, как же здорово! — Эльф растянулся на постели, закинув руки за голову. — Сразу жить захотелось…

Проверив, как запираются двери, Фрозинтар присел на лавку у окна, выглянул наружу. Пока суд да дело, успело стемнеть, на дворе все стихло. Слишком быстро стихло…

— Как спать будем? — вывел его из задумчивости голос спутника.

— Что?

— Тут только одна постель. — Эльф похлопал ладонью по простыне. — А нас двое. Мы же не ляжем вместе? Тогда надо договориться, кто караулит первым, а кто…

— Спи, — разрешил наемник. — Я н-не хочу.

— Ты ничего не хочешь. — Эльф сел и стал стаскивать рубашку. — Ни есть, ни спать… Так нельзя!

Фрозинтар сердито качнул головой. Не станешь же объяснять «объекту», что ему нужно для нормальной жизни! Во-первых, он все равно ничего не поймет, а во-вторых, с «объектом» не откровенничают. Он и так позволил себе слишком много.

Умаявшийся эльф вскоре засопел в две дырочки, по-детски подложив под щеку ладонь и причмокивая во сне, а наемник все сидел у окна, прислушиваясь к тишине. Минуты ползли медленно, и это раздражало. До полуночи еще было немного времени. Потом продержаться до первых петухов, а там…

Он подозревал, куда завела их прихотливая судьба. В Ничейной земле чего и кого только не было! И пусть они вступили на земли Эвларии, это ничего не меняло. Близость границы словно придавала потусторонним существам особую силу. Здесь нечисти было где развернуться — вроде и люди рядом, и можно в любое время уйти прочь. Нападут или нет?

Тихий шорох заставил Фрозинтара встрепенуться. Даже сквозь прикрытую дверь он слышал робкие шаги — кто-то крался на цыпочках, еле ступая босыми ногами. Крался к самой их двери.

Подпустив незваного гостя поближе, наемник плавным движением перетек из сидячего положения в стоячее и распахнул дверь за миг до того, как ее коснулись осторожные пальцы. Одной рукой открыть дверь, второй цапнуть гостя — вернее, гостью — за запястье и рвануть на себя, втаскивая внутрь.

— Ой! — пискнула молодая женщина, оказавшись в крепких объятиях наемника. — Мама!

— Я н-не причиню тебе зла, если ты скажешь, что тут делаешь! — прошипел Фрозинтар, на всякий случай свободной рукой зажимая ей рот. — И орать н-не стоит! Поняла?

Она кивнула, тараща на него глаза, на дне которых медленно разгорались искорки. Наемник догадывался, что они могут означать, но предпочитал сперва проверить свою догадку.

— Я пришла, чтобы предупредить, — выдохнула женщина, когда рука убралась с ее рта. — На вас хотят напасть…

— Т-только-то? — скривился ее собеседник. Глаза его внезапно вспыхнули, и женщина побледнела. — Пусть только попробуют… Но т-тебе-то что за дело?

Взгляд доброжелательницы скользнул по мирно спящему Карадору.

— Он такой красивый, — прошептала она.

— И поэтому т-ты решила оставить его для себя? — Наемник внезапно вспомнил фразу, сказанную «объектом» некоторое время назад. — Бог сказал: «Делиться надо!»

— Б-б-б-б… — Губы ее задрожали, а на лице проступила гримаса недоумения. — Но я не…

— Да-а-а! — хищно протянул наемник, раздвигая губы в улыбке. — Он — мо-ой!

Глаза его вспыхнули. Вглядевшись в его вертикальные зрачки, женщина вскрикнула и попыталась вырваться, но с тем же успехом она могла бы попытаться голыми руками разломать скалу.

— Пожа-алуйста, — протянула она, обвисая на руках собеседника, — не трогайте меня! Я… Я не хотела! Я бы не стала его убивать! Я только чуть-чуть… Понимаете, я…

— Понимаю. — Фрозинтар резко притянул ее к себе.

Взгляды их встретились, и на дне вертикальных зрачков женщина прочла свой приговор. Она отпрянула, изо всех сил уперлась руками в его грудь, попыталась отвернуться, но, крепко обнимая за талию, наемник другой рукой схватил ее за волосы, развернул к себе и жадно прижался губами к ее рту. Сдавленный крик перешел в глухое мычание.