Шрифт:
– Совет продолжает надеяться, что я убью Олефира, - пробормотал Дмитрий, повернулся к Ричарду и, наконец, избавил его от личины гвардейца.
– Эй, господин Смерть, ты ведёшь себя странно!
– развязно крикнул Артём.
Дима вздрогнул и настороженно посмотрел на него:
– О чём ты?
– Перестань лить слёзы, Смерть! Разве ты не понимаешь? Олефир ни за что не оставит нас в покое! Так иди и убей его!
– Ты пьян, Тёма.
– Да, я пьян, - мотнул головой временной маг, - но даже пьяный, я соображаю лучше тебя! Олефир должен умереть!
– Ты не понимаешь…
– Это ты не понимаешь! Пока твой хозяин жив, мы со Стасей не сможем спать спокойно! Убей его! Я видел, как он обращался с тобой! Если бы я мог, я бы сам убил его! Но ты не хочешь научить меня! А ведь ты обещал!
– Я обещал научить тебя защищаться. Но я не хочу, чтобы ты убивал.
– Какая трогательная забота! Ты всю жизнь собираешься водить меня за руку?
– ядовито расхохотался временной маг.
– Ты, также как Совет, хочешь, чтобы я продолжал играть и веселиться? Ты не знаешь, каково это - смеяться и бояться одновременно! Уж лучше стать Смертью!
– А ты не знаешь, каково быть Смертью, - хладнокровно произнёс Дмитрий и тихо добавил: - И лучше б тебе не знать этого никогда.
– Значит, ты не будешь меня учить? Хорошо! Тогда я сам!
– Артём вытянул руку, и на его ладони появился ежедневник Фёдора.
– Надеюсь, здесь есть все необходимые заклинания! Итак…
Дима метнулся к другу и выхватил из его рук блокнот:
– Сначала проспись!
– Ну, вот, я лишился единственного учебника магии. Теперь меня точно убьют!
– нервно расхохотался временной маг и повис на шее Валентина: - Давай хоть выпьем напоследок!
Солнечный друг согласно угукнул, потянул друга к буфету и, опасно раскачиваясь, сдёрнул с полки бутылку.
– Как дети, - пробормотал Дима, открыл блокнот и уставился на дарственную надпись, которую не видели ни Артём, ни Стася, потому что эти слова предназначались лично ему…
– Что с тобой?
– испуганно спросила Хранительница, глядя, как бледнеет лицо возлюбленного.
– Нам всем нужно отдохнуть, - устало произнёс Дима, захлопнул тетрадь и сунул её подмышку.
– А как же Олефир?
– встрял временной маг.
– Я решу эту проблему, Тёма. Хочешь увидеть смерть Олефира? Она перед тобой!
– не глядя на друга, выдавил Дмитрий и побрёл к дверям.
Ричард неодобрительно покачал головой:
– Зря ты так, побратим, мы не собираемся заставлять тебя убивать учителя.
Маг резко обернулся, и принца ошарашил его мертвенный взгляд. Ричард открыл рот, чтобы задать вопрос, но, пробормотав: "Мне надо отдохнуть", Дмитрий исчез.
– Дима… - разочарованно протянула Хранительница, и её голос заставил инмарца очнуться.
Он глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, и успокаивающе погладил принцессу по плечу:
– Дай ему прийти в себя, Стася. Он отдохнёт и вернётся к тебе. Пойдём, я провожу тебя. Ты тоже должна поспать.
– Он укоризненно посмотрел на Артёма и Валечку: - Сейчас не время напиваться!
– Отстань, зануда!
– фыркнул временной маг и демонстративно хлебнул вина из бутылки.
– Мы больше не в Кероне, Ричи! Я уволился со службы и могу делать всё, что захочу!
Спорить не хотелось, и, поджав губы, Ричард подал руку Хранительнице:
– Идём.
Всё ещё пребывая в растерянности, Станислава кивнула, встала и вместе с принцем покинула комнату.
– Наконец-то эти зануды убрались! За свободу!
– провозгласил Солнечный Друг, заговорщицки улыбнулся собутыльнику и выудил из недр буфета здоровенный пузырь мутноватой браги…
Глава 25.
В путь.
Голова нещадно трещала, а временной маг никак не мог вспомнить, если в его арсенале заклинание, избавляющее от похмелья. Так и лежал в постели, старательно прикрываясь одеялом от яркого утреннего солнца, которое наглым образом заползало в комнату, норовя лизнуть лицо горячими лучами. Артём был недоволен: кровать казалась слишком жёсткой, подушка - слишком мягкой, стены - слишком пёстрыми, да ещё за окном истошно вопили птицы. И, самое ужасное, нестерпимо хотелось пить. С трудом повернув голову, временной маг тоскливо уставился на столик в дальнем углу комнаты, где сверкал глазированным боком кувшин с водой, и сухими губами зашептал заклинание. Вожделенный сосуд оторвался от столешницы и рывками, словно голубь с подбитым крылом, поплыл к кровати. Артём судорожно сглотнул, уже представляя, как в рот течёт живительная влага, запнулся, и кувшин рухнул на пол. Во все стороны брызнули осколки, а на ковре образовалось тёмное пятно. Разозлившись, маг попробовал восстановить "объект страсти", однако с похмелья перепутал заклинания, и вместо того, чтобы собраться вместе, черепки взмыли в воздух. Стукнулись о потолок и осыпались на кровать траурно-чёрным конфетти.
Решив, что это знак, поданный судьбой, Артём всхлипнул, сложил руки на груди и начал прощаться с жизнью: голова гудела, как набатный колокол, и, похоже, собиралась взорваться.
– Пить… - жалобно протянул он и закрыл глаза.
– Сейчас, - раздался с порога голос Димы.
Артём, мигом забыв о боли, юркнул под одеяло - ему было ужасно стыдно за вчерашние слова. Вздохнув, ученик Олефира подошёл к кровати, провёл над ней рукой, и временной маг замер, как пойманный с поличным воришка: похмелье исчезло, но он не спешил высовываться наружу.