— Загадала? — спросил он, когда одна маленькая звездочка медленно прокатилась по небосклону.

Катя подняла на него глаза и улыбнулась.

— Да. А ты?

Он помолчал.

— Я тоже загадал.

— И что же?

Лайонел пристально смотрел на ее губы, и у нее внутри разливался жар. Сомневаться в том, что именно он загадал, не приходилось.

— Я не верю звездам, — наконец признался молодой человек. — Они, как никто, способны на ложь — ту, что во спасение. Только никогда не ясно до конца, кого те спасают.

Девушка вздохнула. Миллионы ангельских глаз смотрели на них, и казалось, абсолютно невозможно, так неправильно не верить им.

Сочный дух травы, тонкий сладковатый запах полевых цветов при резком порыве ветра столкнулся с морозно-свежим ароматом, исходившим от Лайонела, и превратил воздух в коктейль из летней ночи со льдом.

Зазвучала «Песня о Белом» из альбома Вангелиса «Антарктида» — пронизывающе-тонкая, вибрирующая, нежнейшая и чистая. Она подобно воздуху, разделенному сейчас на зной лета с его особыми запахами и холод зимы с ледяными вьюгами, состояла из двух частей.

Девушка смотрела на мигающее звездами небо, где-то серебряное от звездной пыли, иногда чуть приподнимая ресницы, встречала пристальный взгляд Лайонела и гадала: вспоминает ли он их страстную ночь в Тартарусе под «Эхо Антарктиды»? О чем думает в этот миг?

Музыка затихла и сделала резкий переход, стала громче, по-прежнему красивая, но быстрее и совсем иной тональности.

— О чем ты думаешь?

Лайонел ответил не сразу, как будто не хотел говорить.

— О твоих словах, тех, что ты сказала мне посреди моря Уэдделла.

«Значит, он вспоминает другую ночь, — поняла девушка, — когда бросил меня».

Молодой человек негромко рассмеялся.

— Ты хотела потребовать у старейшин меня.

— А ты разозлился и сказал, что не станешь меня ни с кем делить, — с грустной улыбкой напомнила Катя.

Он взял ее руку и, нежно перебирая пальцы, произнес:

— Я еще тогда думал, стоит мне тебя получить и я остыну. А вышло иначе — остыла ты.

Девушка развернулась к нему и села на колени, подложив ноги под себя.

— Это не так.

Лайонел покачал головой.

— Разве? Ты ушла от меня и можешь жить дальше, не видясь со мной и не ища встреч. — Он помолчал, точно подбирая слова, затем отвернулся и с ноткой раздражения проговорил: — А я бесконечно думаю о тебе…

Это прозвучало как обвинение, но девушка не обиделась, пробормотала лишь:

— И я думаю о тебе.

— Но быть со мной не хочешь?

— Хочу. — Катя опустила глаза, ощущая, как глаза закололо от навернувшихся осколков слез. — Просто…

— Ведь то представление ты мне давно простила, а с Анжеликой у меня ничего не было, тебе известно.

Девушка не поднимала глаза от стыда.

— Я простила, но не должна была. И ушла от тебя из-за Анжелики, потому что разозлилась и, наверно, чтобы как-то очистить свою совесть. На моих глазах убили десять девушек, а все, о чем я думала — это как люблю тебя, как страшно прощать, ждать, когда ты наиграешься со мной и с присущей тебе легкостью и безразличием причинишь боль мне. — Он хотел возразить, но она не дала ему ничего сказать. — Ты принимаешь меня настоящую, а я тебя нет. Пока не смогу принять тебя и себя рядом с тобой, мы не будем счастливы. История повторится раз, два, десять… и ты, в конце концов не выдержишь моих истерик! — Катя посмотрела в непроницаемое лицо с застывшими льдами в глазах и, положив ладонь ему на руку, переплела пальцы с его пальцами. — Не ищу с тобой встреч в надежде, что ты это сделаешь и дашь мне почувствовать, как я нужна тебе.

Лайонел легонько сжал ее руку.

— Нужна больше, чем я способен показать. — Он откинул голову назад. — У той чертовой звезды я попросил, чтобы ты поцеловала меня. Чувствую себя полным идиотом.

Девушка тоже посмотрела на небо и улыбнулась.

— Я попросила ее о том же.

Их взгляды встретились и сразу с десяток звезд полетели вниз, прочертив на небосклоне серебряные дорожки. Звезды все сыпали и сыпали, а двое смотрели друг на друга, наслаждаясь мигом остановившегося только для них времени перед желанным поцелуем.

Проклятый Лайонел! Как он мог не явиться?» — беззвучно негодовала Анжелика, раздосадованно скользя взглядом по залу. Наталья Важко переходила от одной группки гостей к другой, пытаясь развеять провальную скуку вечера. Но у нее, увы, плохо получалось. Некоторые вампиры уже ушли, а оставшиеся то поглядывали на стенные часы, то призрачно надеялись на появление кого-нибудь интересного.

Хозяйка остановилась рядом с Анжеликой, со вздохом признавшись: