Тори, прищурившись, сердито уставилась на Эша.

— Не смей! Клянусь, Ашерон Партенопеус, если ты даже просто подумаешь об этом, я буду лупить тебя до тех пор, пока ты не начнешь умолять о пощаде.

Эш крепче сжал ее руку.

— Не беспокойся. Даже если я это сделаю, он все равно выполнит свои угрозы. Такова его природа, и я не настолько глуп, чтобы думать, что он проявит милосердие. Как ты всегда говоришь? Это не та рука, имея дело с которой, ты решишь проблему. Это все равно, что ходить теми картами, что есть у тебя в раскладе. — Он поднялся с постели. — Сэв, мне нужно, чтобы ты поселился в резиденции моей матери.

Тот поперхнулся, услышав это предложение.

— Ты спятил? Эта женщина ненавидит мои потроха. Хотя нет, она не ненавидит меня. Ненависть для нее была бы шагом вперед к тому, чтобы, возможно, однажды полюбить меня.

Эш этого никогда не понимал, но это не меняло того факта, что он не мог оставить ее одну со Страйкером и Войной.

— Возьми с собой Алексиона и Дэйнджер и оставайся рядом с ней, чтобы убедиться, что ей не причинят боли. — Их присутствие она выносила гораздо лучше, чем Савитарово. — Иначе это придется сделать мне, а поскольку все это нужно, чтобы избежать апокалипсиса, мое присутствие в ее доме будет иметь прямо противоположный эффект.

Если Эш когда-нибудь хоть одной ногой вступит в Калосис, его мать уничтожит землю даже быстрее, чем Страйкер и Война.

— Я могу доверить ее защиту от Страйкера, Войны и Кессара только тебе одному. Даже несмотря на то, что мы с матерью не всегда ладим и находимся по разные стороны в этой войне, она — моя мать, и я не хочу, чтобы ей причинили боль.

Савитар выглядел так, словно предпочел бы линчевание. Но Эш его не винил. Его мать могла быть чрезвычайно… темпераментной, и с ней бывало тяжело иметь дело… и она любила его. Савитара же она едва терпела.

— Ладно, — смягчился Савитар. — Я отправлюсь туда. Но за тобой должок. Большой должок. Так что, если мне когда-нибудь что-нибудь понадобится, чтобы это ни было, я тебе о нем напомню.

Эш фыркнул.

— Она не настолько плоха.

— С чего ты это взял, братишка? Твоя мать — Разрушительница. И этот титул она не просто приняла, но и наслаждается им. А ты посылаешь меня к ней всего лишь с несколькими шаронте в качестве поддержки. Что я тебе сделал?

Ашерон рассмеялся.

— Возьми себя в руки, Сэв. Ты ноешь, как девчонка.

— Если твоя мать пожелает, то в нее меня и превратит, а я дерьмово выгляжу в розовом. Спасибо, малыш.

Эш покачал головой, наблюдая, как хтонианец исчезает. Когда Эш двинулся через комнату, то обнаружил Тори, прочно стоящую у него на пути. Она стояла, как военный командир, готовый к войне, — это не предвещало ничего хорошего.

— Что?

— Куда это ты направился?

— Увидеть Ника.

Она презрительно усмехнулась.

— Ты действительно думаешь, что это принесет пользу? Парень ненавидит тебя еще сильнее, чем Страйкер. Тебе повезет, если он не вытащит твой позвоночник через ноздри.

— Рад, что Мисс Веселье вернулась. Хочешь поделиться еще чем-нибудь в стиле Иа-Иа?

— Только одним. Если ты уйдешь отсюда, Война снова сможет найти тебя. Что ты будешь делать, если это случится?

— Испачкаю кровью его лучшую рубашку.

Ее глаза потемнели.

— Не смешно, Эш. Ты сам сказал, что этот остров — единственное место, защищающее от Войны.

— А я не слабак, детка. Я — бог. Я не собираюсь прятаться здесь, потому что боюсь, что мне причинят боль. Я должен предупредить Ника, что у него есть враг, преследующий его. Я слишком много ему должен.

Она сложила руки на груди и одарила его решительным взглядом.

— Тогда я иду с тобой.

Черта с два. Он скорее свяжет ее, чем допустит это. Хотя она и получила некоторые силы его матери, но далеко не все, и в отличие от него, она не привыкла бороться за свою жизнь.

— Я возьму с собой Ксирену. Но ты останешься здесь, и не спорь со мной.

— Вот упрямец, — огрызнулась она.

Он одарил ее чарующей улыбкой, надеясь растопить хотя бы часть ее гнева.

— Я учился у лучших.

— Да, знаю. Я встречалась с твоей матерью.

Оставив Ксирену снаружи, чтобы обезопасить ее, если вспыхнет борьба, Эш остановился внутри дома Ника, почувствовав присутствие каджуна. Сердцебиения слышно не было, но чувствовалась явная сила. Древняя и холодная, всячески посылающая предупреждения телу Эша.

Готовый к сражению, он переместился на верхний этаж, в спальню Ника, где ощущения были сильнее всего. Как только Эш появился, к нему повернулся высокий, худощавый, рыжеволосый мужчина. Его зловещие желтые глаза были полны страдания и могущества, а лицо столь изящно, что граничило со смазливостью. Рыжие волосы до плеч идеально обрамляли лицо. Одетый в готически-черное, как и Эш, мужчина был тем, кого он не видел целую вечность.