— Чего тебе нужно? Выпусти меня!

Но больше ответов не последовало — схватив Тонкс за руку, пирамидоголовый потащил её из камеры по длинному коридору…

Путь к церкви лежал через половину города. Благо, Тьма ушла, оставив после себя уже ставший привычным густой туман. Попавшуюся по дороге собаку, Гарри просто размазал по асфальту — после госпиталя эти зверюшки уже не казались ему страшными. Он спокойно и целеустремлённо шагал к церкви… Но Сайлент Хилл вряд ли был бы Сайлент Хиллом, если бы его гостям всё давалось легко и просто.

Поттер был на полпути к своей цели, в начале Натан-Роуд, когда вдалеке — но рядом — со стороны озера — и в то же время отовсюду, глухо — но оглушительно, завыли сирены… он едва успел зажечь «Lumos», как на город снова навалилась Тьма. Туман мгновенно сменился ливнем, а ещё… то, что раньше заглушал туман, теперь стало слышимым… шорохи, скрипы, приглушённые стоны… они доносились со всех сторон, били по нервам, не давали перевести дух… яркое, пылающее ощущение опасности сжигало душу. Вот совсем близко что-то заскрежетало — так, словно гигантской вилкой с силой провели по не менее гигантской тарелке. Гарри тут же развернулся на звук, вскидывая палочку… и в тот же миг за спиной кто-то глухо зарычал. Парень крутанулся на девяносто градусов, а мимо плеча тихо прошелестел девичий смех, и Гарри мог поклясться, что услышал как затухает вдалеке мелодичный стук каблуков… Он понимал, что вряд ли сможет продержаться на улице долго — если его не сожрут, он просто сойдёт с ума, крутясь как рехнувшийся флюгер.

Мельком заметив открытую дверь в ближайшем здании, он ринулся туда.

В нормальном состоянии это был бар, называвшийся «Ночная Звезда». Правда, сейчас ни один нормальный человек не мог бы назвать его питейным заведением.

Покрытые ржавчиной стены были украшены… распятьями. Но не теми, которые висят в церквях, храмах и некоторых домах — а самыми, что ни на есть, настоящими. Освежёванные трупы были прибиты к деревянным крестам длинными блестящими гвоздями, некоторые покойники повисли, свесив головы, другие словно пытались вырваться перед смертью — рты открыты в отчаянном вопле, лица подняты к небу, пальцы судорожно сжаты. Пол под крестами был запятнан подсохшей кровью.

С трудом отведя взгляд от чудовищных украшений, Гарри закрыл за собой двери, заблокировав их десятком заклятий, и подошёл к барной стойке, тщетно пытаясь не смотреть по сторонам. Стойка из морёного дуба была изъедена старостью и держалась на честном слове. Над ней висел небольшой бар, с пыльными бутылками. Перегнувшись, Гарри вытянул одну из них, сдул пыль и посмотрел на этикетку — «Сукровица. Сорок лет выдержки, женщина, блондинка, не-девственница». Судорожно сглотнув, парень отшвырнул бутылку подальше и присел на корточки. Нужно было переждать, пока город не успокоится и не вернётся в прежнее состояние. Вот только… сколько этого ждать? А если долго? А как же Тонкс? Но ведь там, на улице… а может выйти другим путём? Пройти через чёрный ход, пробраться переулками — там хотя бы меньше места, и не нужно постоянно смотреть по всем сторонам. Чем не вариант?

Чёрный ход быстро нашёлся на небольшой кухоньке позади барной стойки. Осторожно приоткрыв проржавевшую железную дверь, Гарри выглянул наружу — узкий переулок длиной около ста метров выходил на КроссОвер-Стрит, откуда — как понял Гарри — рукой было подать до церкви. Ну что же… вперёд и с песней.

Он успел пройти лишь половину пути, настороженно озираясь и не опуская палочки, как… боковая стена — не решётка, а именно стена — высокая, сваренная из огромных стальных панелей, дрогнула от мощного удара. Ещё раз. И ещё… Гарри бегом рванул прочь. Стена содрогнулась ещё раз. Последний удар — панели вспухают и выпучиваются, рвутся как бумага, заклёпки автоматными очередями рикошетят по переулку. Гарри падает на землю, подымая Антиматериальный Щит и закрывая голову руками. Несколько панелей падают, обнажая в стене широкую дыру, в которую шагает ЭТО.

Непропорциональный, огромный толстяк. Кожа покрыта гноящимися нарывами. Маленькая голова с парой горящих красных глазок вертится, в поисках цели. Почти половину головы занимает широченный, жабий рот, полный конических, острых зубов. Огромный живот складками жира свисает почти до земли. А к животу… а к животу грубыми, неровными стежками пришито ещё одно тело. Часть женского тела, с отрезанными руками и головой, сморщенные груди мешками болтаются на дистрофичной грудной клетке с выступающими рёбрами, неуклюже расставленные ноги едва достают до земли. Толстяк наконец-то заметил Гарри и, голодно взревев, вперевалочку направился к своему обеду.

— «Avada Kedavra»! — ни на что, в принципе, не надеясь, крикнул парень. Он оказался прав — на смертельное заклинание всем здешним монстрам было плевать — очевидно, они уже были мертвы… хотя по ним не скажешь. — «Seko»!!! — луч заклинания скользнул по необъятному животу, взрезав несколько нарывов, исторгнувших из себя потоки мутного гноя. Грязно ругнувшись, Гарри отскочил назад, едва не попав под струи мерзкой жидкости, и тут же выкрикнул:

— «Blaide Fingeris»! — десяток кинжалов возник из ниоткуда и полетел в толстяка, вонзаясь тому в брюхо. Очевидно, толстый слой жира действовал на манер бронежилета, так как толстяк даже не обратил внимания на комариные укусы.

— «Enferflamio»! — огонь вырвался из палочки, ударив по толстяку. Пришитая женская часть задёргалась, замолотила ногами по решётке, заменяющей тут землю. Толстяк недовольно зарычал, кожа на женском теле быстро покрывалась ожогами, чернела и кусками сползала вниз, обнажая окровавленную плоть. — «Flamio»! — огненный шар угодил толстяку прямиком в голову, пламя охватило чудовищную тварь — зубы выкрашивались из плавящихся дёсен, заплывшие жиром глазки вытекли из глазниц, бесформенным желе застывая на щеках.