— Шувалова — в центральный! — приказал Суров. За плечами Шувалова виднелась массивная фигура Бондарева.

Это были два закадычных друга. Белокурый богатырь Бондарев — весельчак и песенник, но большой лентяй. Он быстро схватывал все на лету и так же легко забывал. На зачетах он, как принято выражаться в подобных .случаях, «хлопал глазами». Коренастый же, остроносый, с живыми глазами, Шувалов был любознателен, дружил с книгой и всегда был лучшим на теоретических занятиях.

— Можете идти в отсек, товарищ Бондарев, — встретил его командир. — Я хотел было послать вас на ответственное задание, но, оказывается, в учебе вы слабоваты. Придется посылать Шувалова.

— Его? — синие глаза Бондарева потемнели, губы сложились в презрительную гримасу. — Товарищ командир, неужели вы думаете, что он лучше меня справится? Да он котенок по сравнению со мной!

— Физически вы сильнее Шувалова. Зато в знаниях вы котенок перед ним.

Бондарев уныло зашагал в отсек. Ответить ему было нечего.

— Так вот, — продолжал командир, обращаясь к Шувалову. — Здесь глубина около семи метров. Вам надо подойти по грунту к пирсу, схватить одного из водолазов, оглушить слегка и притащить сюда, на корабль.

— Задача ясна! Разрешите идти? — без колебаний отозвался Шувалов.

Командир пытливо посмотрел в глаза матросу.

— Идите!

Шувалова одели в легкий водолазный костюм и выпустили через специальный люк в воду.

Время шло. Гитлеровцы продолжали спокойно заниматься своим делом: одних спускали в воду, других принимали на пирс...

Беспокойство командира с каждой минутой возрастало. «Вот тебе и пятерочник! — с раздражением и тревогой думал он. — Послать бы этого здоровяка!»

Волнение охватило весь экипаж. К тому же все понимали, что долго лежать на грунте в чужой гавани в непосредственной близости от пирса нельзя.

Командир запросил кормовой отсек:

— Дали Шувалову какой-нибудь конец, по которому он мог бы сообщаться с кораблем?

Оказалось, что конца не дали.

— Ваш недосмотр, — обернулся командир в сторону старпома. Потом посмотрел на комиссара: — Что же будем делать? Посылать еще одного на помощь Шувалову? По-моему, бессмысленно.

И командир вновь поднял перископ.

— Смотри, комиссар! — воскликнул он. — На пирсе полундра! Бегают, размахивают руками... Помощник, приготовить еще одного матроса к выпуску!

Он видел, как гитлеровцы стали спускаться в воду не по одному, а по двое, по трое.

Что случилось?

Из воды подняли человека в легководолазной амуниции, видимо убитого.

Суров опустил перископ. Тихо, чтобы не слышали окружающие, сказал комиссару о том, что видел. У него не было сомнений: Шувалов — живой или мертвый — попал в руки врага.

Между тем в действительности дело обстояло не так.

Выбравшись из подводной лодки, Шувалов достиг того места, где орудовали фашисты.

Здесь производился осмотр затонувшей баржи. Прямо перед собой Шувалов увидел не одного, а сразу трех немцев. С троими ему не справиться. Что же делать? Надо ждать. Когда они разойдутся, схватить того, который окажется сзади.

И Шувалов стал ждать.

Оказалось, что решать боевую задачу самому, не советуясь ни с кем, дело не такое уж простое. Конечно, проще всего вернуться на корабль и доложить о невозможности быстро выполнить задачу. Но что скажут командиры, товарищи?

Между тем подходящего момента не представлялось. И Шувалов решил действовать напролом. Ждать более было невозможно, во-первых, потому, что корабль в случае опасности мог сняться и выйти из гавани без него, а во-вторых, легководолазный прибор был рассчитан на ограниченное время. Шувалов поднял с грунта увесистый камень и пошел к немцу, хлопотавшему у правого борта баржи, под самым ее навесом. Он подкрался незаметно, внезапно схватил гитлеровца за горло и ударил камнем по голове. Но тут же почувствовал, что другой гитлеровец схватил его самого за кислородный прибор.

Значит, он обнаружен. Сейчас наверху поднимется тревога, — и тогда конец.

Шувалов выхватил из ножен кинжал и полоснул противника по животу. Гитлеровец упал на грунт.

После этого Шувалов подхватил оглушенного камнем водолаза и поволок в сторону своего корабля.

Капитан-лейтенант Суров наблюдал в перископ за тревогой на пирсе, когда из кормового отсека доложили:

— Шувалов вернулся. Притащил полумертвого фашиста!

Только воинская дисциплина, железные законы которой на лодке соблюдаются со всей строгостью, сдержали командира и комиссара. Оба они готовы были кричать «ура». Шувалова раздели, растерли спиртом и положили на койку. Потом корабельный фельдшер дал ему стакан крепкого вина. Усталый, продрогший от долгого пребывания в воде Шувалов заснул.