– Фирма? – Митин озабоченно почесал макушку. – Честно, не знаю! На Заводской улице сразу за автобусной остановкой. Двухэтажный такой особнячок, она на втором этаже сидела.

– Кем? – Арина быстро записала адрес.

– Кто его знает! В чистом вроде ко мне вышла, значит, не за станком. Я это… Вообще-то не сильно одобрял ее городское проживание. Работа какая-то непонятная. Ничего не производят, а деньги получают. За что? Почему? Квартира съемная – тоже непорядок. Тут дом свой огромный, жить некому, а они в городе углы снимают. Это все зять, мажор пижонистый! Он все баламутил!

– А он где работал?

– Зять-то? – Митин недобро ухмыльнулся. – А нигде! На машине крутой ездил, шмотки дорогие покупал, а на работу не ходил! Это как?!

– Непорядок, – переглянулись Арина с Перцевым. – А откуда деньги на машину и шмотки? Воровал?

– Нет, картежник он. Катала он! – И Митин смачно сплюнул на пол прямо в толстый ворс ковра. – Говорил я Аллочке, добра не будет с таким мужем. Поняла, да поздно.

– Когда они развелись?

– Они-то? – Митин снова наморщил лоб, кажется, он вообще ничего не знал о жизни своей дочери. Ничего, что знать бы ему следовало. – Точно не могу сказать, там с разводом этим тоже все не так просто.

– То есть?

– Не отпускал он ее от себя. То ли по любви, то ли еще почему. Она даже денег ему обещала, лишь бы он отстал.

– Василий Николаевич, а ваша дочь, она с кем-нибудь встречалась?

Арина в графе «бывший муж» крупно написала – карты, долги, месть – и трижды подчеркнула.

– В смысле? – Митин наморщил лоб, оперся ладонями в коленки и беспомощно глянул на Перцева. – Встречалась?

– Я имею в виду мужчин, Василий Николаевич. У нее был кто-то? Она же молодая, красивая была, не могла же быть одинокой?

– Красивая… – эхом отозвался Василий Николаевич, с тоской глянул на портрет дочери на серванте, перепоясанный траурной ленточкой. – Была… Не знаю я про ее отношения, Арина Степановна, ничего. Пару раз летом и по весне приезжал тут какой-то, наподобие зятя моего, мажора. На машине дорогой, в дорогих одеждах, шушукались они о чем-то с Аллочкой. Даже на пляж раз ходили.

Ага! Чуть теплее! Арина завела еще одну графу в блокноте и пометила – сердитый мужчина на пляже, приезжал на дорогой машине.

– Я и номера запомнил на всякий случай. – Василий Николаевич встал с дивана, прошел к серванту, выдвинул нижний ящик, достал общую тетрадь, полистал, потом продиктовал им номер и серию, а также марку автомобиля. – Это я так, на всякий пожарный. Мало ли, думаю, может, вор какой! Или аферист. Чтобы потом найти было проще.

– А как думаете, у них были отношения или это просто деловая встреча была?

– Так не одна встреча-то была, вот в чем казус. – Он снова почесал макушку. – Если бы не хахаль, стал бы он приезжать-то столько-то? Наверное, че-то было у них.

– Будет брехать-то!!!

Громкий стон из супружеской спальни заставил их притихнуть. Арина и Саша переглянулись, тот выразительно глянул на часы – время шло к одиннадцати вечера – и указал ей глазами на дверь. Она настырно пожала плечами и осталась сидеть в кресле, поджав под себя озябшие ноги в тонких капроновых носках. Хозяин попросил их разуться у порога, объяснив, что по коврам, вычищенным после похорон Верой, негоже разгуливать в грязной обуви.

Они подчинились, и теперь у Арины жутко мерзли ноги. Она обула короткие сапожки на меху и сочла, что и в тонких носочках не замерзнет. Она же не знала, что их разуют еще на терраске.

Вера тяжело заворочалась, скрипнула пружинами старой двуспальной кровати. С кряхтением поднялась, слегка пригладила волосы, вдела руки в рукава старого байкового халата цвета переспелой вишни, запахнулась и, покачиваясь, нетвердой поступью вышла к гостям.

– Здравствуйте, – оробела сразу Арина при виде зареванной несчастной женщины. – Простите, что мы тут… Василий Николаевич, он просил, чтобы…

– Не части, Ариша, знаю я, что он задумал, – махнула вялой рукой женщина, дошла до дивана, где, нахохлившись, сидел ее супруг, села рядом и тут же безвольно откинулась на спинку. – Вбил в голову, что найдет и убьет мерзавца. С ума спятил, старый… Мне-то тогда чего, в петлю заживо, да?! Дочки нет, его посадят, а мне что? В петлю…

Она ткнула нетвердым кулаком ему в плечо. Потом вдруг привалилась к мужу, обняла и заголосила:

– Чего удумал-то, Вася? На кой?! Мне-то как?! Ох и ох… Не надо бы, а.

– Чего не надо, чего? – забубнил Василий Николаевич. – Оставить жить его, по земле ходить, еще кого-то убивать, да? Нет, мать, его надо остановить. Не остановим мы, он еще бед наделает. Ты вот лучше не реви-ка, а Арине Степановне расскажи, что знаешь там, нет. Чего ты там про этого франта-то говорила?

– Которого? – с тяжелым всхлипом Вера приняла из рук мужа бутылку минеральной воды, приготовленную на столике возле дивана. – Что по весне и лету наезжал?