Отдыхать он не стал – успел выспаться в самолете, так что вся знать сразу же направилась в губернаторскую резиденцию – для работы. Совещание продолжалось около трех часов и было, по сути дела, столь же протокольным, как и вся встреча; серьезный разговор о возможных перспективах развития области должен был состояться позже, с глазу на глаз, потому что и ожидаемые требования губернии, и претензии центра были делом интимным, и руководителям соседних территорий быть в курсе возможных договоренностей никак не следовало, чтобы у них не разгорались аппетиты. Потому что – при наличии денег и желания – на этой земле можно было делать большие и выгодные дела.

По этой причине после общего совещания и последовавшего затем обязательного обеда с чеканными формулировками тостов президент посоветовал всем приезжим губернаторам беречь время и разъезжаться (точнее – разлетаться) по домам, предупредив, что, закончив дела в Петропавловске, на обратном пути неофициально навестит еще, самое малое, одну из губерний; какую – сказано не было, каждый мог принять обещание на свой счет, так что желаемый эффект был достигнут: все заторопились в свои края – латать дороги и красить траву.

Дальше тоже все было нормально. На вертолете слетали в те места, где шли работы по созданию первоклассного спортивно-туристического центра на уровне пяти звездочек. Центр был рассчитан не столько на своих, отечественных (хотя как только он будет признан модным и элитарным, сюда кинется и свой народ, любящий быть на виду), сколько на иноземных клиентов: глянь на запад – тут рядом вся Северная Америка, переведи глаза южнее – тоже богатая и тоже динамичная Япония, да еще плюс Корея… Что ни говори, думал президент одновременно с уважением и досадой, – а хватка у Гридня мертвая, интуиция же – как… как у кого? Ну, как у Нострадамуса, что ли. Кстати: а то, что его сейчас тут нет, – это тоже ему интуиция подсказала? А что такого, собственно, она могла бы ему нашептать?

И впервые за этот день глава государства ощутил – лишь на миг, конечно, – легкую тревогу.

Может быть, и не следовало так резко рвать с магнатом? Не из-за денег его, конечно, а из-за ума и чутья, в которых Гридню было не отказать.

С другой же стороны – как было сохранять с ним отношения, если он явно смещался к оппозиции?

Опасность?

Но откуда? На ближайшие дни, по клятвенным заверениям сейсмологов, никаких землетрясений не ожидалось; вулканологи тоже почти что гарантировали спокойную обстановку. Метеорологи, правда, вертели носами, в их «если – то…» разобраться было невозможно. Однако бед и они не пророчили.

Впрочем, был тут Гридень или нет, но работа шла. И уже можно было начинать сравнивать то, что было воплощено пока в макете, выставленном на всеобщее обозрение в губернаторской резиденции, с тем, что родилось уже и в материале; сравнивать хотя бы так, как сопоставляешь угольный набросок на большом полотне с уже написанными красками эскизами, – пятьдесят на тридцать.

Смотреть – и находить сходство…

– Василий Петрович, небо что-то хмурится, пилот намекает, что задерживаться тут не стоит. У нас всякие неожиданности бывают…

– Да, – кивнул президент губернатору. – Пожалуй, летим. Хорошо вы тут работаете. Внушает.

– О, то ли еще будет! Вот прилетите через годик…

– Я и раньше могу нагрянуть.

Губернатор чуть не захлебнулся в каком-то щенячьем восторге:

– Да мы…

– Знаю, знаю. Ну – в полет?

Когда поднялись, он в последний раз бросил взгляд на восток – туда, где находился издавна преследуемый и по сей день не догнанный конкурент-союзник.

«Вы нас придушили гонкой вооружений; ну а мы того же добьемся гонкой разоружений!»

Возникла все-таки эта мысль. Хотя президент обещал самому себе сейчас об этих делах даже и не думать: хватало и других поводов для размышлений. Например, вот этот возникающий центр. Очень заманчиво – правительству заполучить его контрольный пакет. И чтобы все по закону. Не может же быть, чтобы Гридень никак не нагрешил – при таких масштабах. Поискать – найдется. Намекнуть генеральному прокурору? Гридень – грешник. Даже созвучно. Но – надо еще подумать, прежде чем рубить все концы.

А непрошеным вторгалось в мысли другое: «Как же пришпорить Штаты так, чтобы они, подписав Соглашение, вынуждены были сразу набрать нужный темп разоружения – не ему нужный, понятно, а нам? Где найти такую нагайку, чтобы с места поднять его в галоп?»

До Петропавловска долетели вовремя: погода портилась на глазах. Одно слово: Камчатка.

Потому ли не приехал Гридень, что его напугали плохой погодой?

Кстати, о птичках: и глава оппозиции тоже не почтил присутствием. А ведь до сих пор он никогда не упускал таких возможностей. Обязательно появлялся. Не в составе президентской свиты, конечно; возникал независимо, на что имел все права. Возникал не для того даже, чтобы создавать осложнения, но напоминая: «От пристального взгляда оппозиции тебе никуда не скрыться, и не будет у тебя от нас тайного – все станет явным!»