Но осенью — зимой 1952 года были проблемы не только с продуктами. Не хватало шерстяной ткани, кожаной обуви (хотя в 1952 году ее было продано больше на 2 млн. пар — очень хорошее достижение), нижнего трикотажа, столового и постельного белья, эмалированной посуды, часов, швейных машинок и велосипедов. Проблемы возникли даже с топорами и пилами. Здесь причина была в том, что для производства обуви и тканей не хватало импортного сырья, а весь металл шел на производство очень металлоемких экспортных товаров. Сколько, например, топоров поглощал один только прокатный стан!

Трудности со снабжением стали сопровождаться зимой 1952/53 года перебоями с электроэнергией, которую стали давать в жилые дома всего на несколько часов в день. Население было особенно недовольно потому, что в первой половине 1952 года его жизненный уровень рос, да еще и неплохими темпами. Люди не понимали, что происходит, так как большинство из них и в глаза не видело цифр пятилетнего плана, а если и видело, то понятия не имело, насколько они труднодостижимы.

И все же возмущение людей было бы не таким сильным, если бы не обострилась до предела ситуация в сельском хозяйстве, ставшая в определенной мере причиной перебоев с продовольствием.

В принципе сельское хозяйство ГДР подошло к 1952 году с неплохими результатами, что явилось в том числе и следствием значительных капитальных вложений государства в аграрную сферу — 3 млрд. марок в 1945–1952 годы [178] . В 1952 году был достигнут, а в отдельных отраслях и превзойден урожай 1938 года. Например, средняя урожайность пшеницы уже в 1951 году составила 32,2 ц/га (в 1934–1938 гг. — 24,6), ржи — 23,4 ц/га (в 1934–1938 гг. — 17,1). Урожайность картофеля не превзошла довоенный уровень (хотя сразу после войны она была ниже), чему в немалой степени способствовал «подарок» из США — колорадский жук. Масличные культуры и сахарная свекла также держались по урожайности на предвоенном уровне. Поголовье крупного рогатого скота выросло по сравнению с 1936 годом на 12 %, а свиней в 1952 году было больше, чем в 1938 году на целых 59 %. К моменту созыва II партконференции СЕПГ с помощью государства на селе было построено 170 тысяч жилых домов, конюшен и других хозяйственных построек, создана 581 машинно-прокатная станция с 16 тысячами тракторов [179] .

15,4 % производственной площади на селе принадлежало мелким крестьянским хозяйствам, которые составляли 46,9 % всех крестьянских дворов. 55,3 % площади обрабатывали середняки (5–20 га) (еще 46,9 % хозяйств). «Кулаки» (20–50 га) располагали 19,6 % площади, но составляли всего 5,5 % хозяйств. Наконец, были еще и помещики (свыше 50 га) — 9,7 % площади и 0,7 % хозяйств.

Часть своего урожая (нормы рассчитывались с каждого гектара сельскохозяйственной площади и с каждой головы скота) крестьяне были обязаны сдавать государству по твердым ценам. 15 февраля 1951 года правительство ГДР еще больше дифференцировало нормы обязательной сдачи продукции в зависимости от размеров хозяйств. 162 тысячи самых мелких хозяйств, имевших менее 1 га земли, были полностью освобождены от поставок [180] . Чем больше крестьянин имел земли и скота, тем выше были нормы обязательной сдачи продукции. Правда, с другой стороны, новый порядок поощрял тех, кто ведет хозяйство интенсивно. Если при урожайности 16 центнеров зерновых с гектара крестьянин сдавал 57 % собранного зерна, то при урожайности в 22 центнера — только 42,1 %.

Основное бремя сельхозпоставок несли середняки, которые в 1952 году давали государству 56,9 % зерна и 64 % мяса. Помещики давали только 4,3 % мяса (в 1949 году — 8,5 %).

В 1951 году в ГДР, как уже отмечалось, были отменены карточки на продукты, кроме мяса, жиров и сахара, и произведено пятикратное снижение цен в госторговле, в результате чего покупательный спрос населения вырос на 2,17 млрд. марок.

Но уже к середине 1952 года государство стало сталкиваться с трудностями при сборе обязательных поставок. Особенно плохо обстояло дело с мясом, и срывали план поставок в основном крупные хозяйства. Среди кулаков распространялись слухи, что государство скоро спишет недоимки, потому они не торопились выполнять обязательства. Кроме того, с учетом повышения для крупных хозяйств расценок на услуги МТС и высоких норм госпоставок вести дела стало практически невыгодно.

В этой ситуации для налаживания бесперебойного снабжения населения продовольствием у государства было только две возможности: взыскать недоимки силовыми методами или снизить уровень госпоставок. Во втором случае пришлось бы временно пойти на сокращение норм выдачи продовольствия по карточкам населению, что с политической точки зрения было для СЕПГ нежелательно.

СКК рекомендовала немецким друзья первый путь. Одновременно предлагалось рассмотреть временное ограничение отпуска в одни руки дефицитных продуктов. С другой стороны, советские представители инициировали и «рыночные» меры, например разрешение потребительской кооперации закупать у крестьян продукты по рыночным ценам и продавать их населению в специальных коммерческих магазинах [181] . Кроме того, СКК предлагала открыть сеть магазинов типа «Люкс», где по высоким ценам продавались бы особо высококачественные товары (например, изысканные сорта вин). Конечно, эти меры могли бы на время сбить возросший покупательный спрос населения, но надо было идти на кардинальные шаги по наращиванию сельхозпроизводства.

Сделать это решили путем создания на селе сельскохозяйственных производственных кооперативов (СХПК). Вообще-то экономический смысл здесь был прямой, так как мелкие хозяйства не только не могли поставлять продовольствие на рынок, но и требовали еще государственной поддержки для сохранения своего существования. Например, в 1952 году на помощь аграрной сфере было затрачено 2 млрд. марок, а налогов с деревни собиралось в 5–6 раз меньше этой суммы.

24 июля 1952 года Совет министров ГДР принял постановление «О льготах, предоставляемых сельскохозяйственным производственным кооперативам», и с июля по декабрь их было образовано более 1200. В СХПК объединились 12 440 крестьянских дворов со 100 тысячами га. земли [182] . В декабре 1952 года на 1-й конференции активистов СХПК в Берлине были утверждены уставы СХПК трех типов.

В кооперативах I и II типов обобществлялись только пашни, а лес, луга, сады и пастбища оставались в индивидуальной собственности. В СХПК III типа в кооператив крестьяне вносили всю землю и сельхозмашины. В кооперативах I типа сельхозмашины и тягловый скот оставались в частной собственности крестьян, которые, однако, были обязаны предоставлять их для общественной обработки земли по тарифам не выше самого низкого тарифа МТС [183] .

В кооперативах всех трех типов земля оставалась в собственности крестьян, и они могли, выйдя из кооператива, забрать ее или равноценный участок (правда, так, чтобы не создавать в СХПК чересполосицу). Во всех случаях за крестьянами оставалось не менее 0,5 га для ведения личного подсобного хозяйства. Кулаков, трактирщиков и других лиц, использовавших наемный труд, в кооперативы не принимали (позднее это положение было изменено).