— А если я не хочу?

— Тогда ты умрешь от голода в этой тюрьме, из которой тебе никогда не выйти.

Произнеся эти страшные слова, незнакомец удалился, заперев за собой массивную дверь и оставив бедную девушку один на один с безмолвным стражником, пристально смотревшим на нее своими змеиными глазами.

Фрикет одолевали разные чувства, но не столько страх, сколько гнев. Сначала она хотела схватить кинжал, броситься на охранника и всадить ему нож в самое горло. Ну и что дальше? И вряд ли это получится: солдат выглядел очень сильным, а кольчуга делала его почти неуязвимым. Даже если ей удастся его убить, сможет ли она выйти отсюда живой?

Взгляд стражника был по-прежнему устремлен на пленницу… Она недоумевала: «Как странно, что нужно этому солдафону? Может, ему поручили следить, чтобы я даже не пробовала убежать? Или он должен в определенный момент инсценировать мое самоубийство, чтобы все думали, что я добровольно ушла из жизни? Ну, мы еще посмотрим: у меня есть оружие, и я не позволю, чтобы меня прирезали как цыпленка».

Пленница подняла глаза и устремила свой взгляд на корейца. Тот не отвел и не опустил глаза, а по-прежнему спокойно и пристально, как жаба, глядел на нее. «Неужели он меня хочет загипнотизировать? — размышляла Фрикет. — Это было бы забавно!»

Потянулись долгие томительные минуты, в течение которых девушка должна была собрать всю свою волю и энергию. Солдат упорно не отрывал взгляда, движимый, вероятно, самолюбием, которое не позволяло варвару уступить, да к тому же женщине. А француженка, со своей стороны, не сдавалась и буквально сверлила его взглядом, думая при этом: «Нет, приятель, если ты надеешься меня напугать, то у тебя ничего не выйдет! Я на тигра смотрела и глазом не моргнула!»

Все же усталость или моральное давление взяли свое, солдат моргнул несколько раз, и его физиономия исказилась. Не будь ситуация такой опасной, Фрикет тотчас рассмеялась бы над незадачливым противником.

«Господи, что за урод!» — думала она, все пристальнее смотря на корейца. Странный поединок продолжался, и неизвестно, чем бы все закончилось, но вдруг взгляд корейца помутнел и страж заморгал своими черными глазами. «Кажется, он засыпает?» — предположила Фрикет. Девушка взяла светильник и поднесла к солдату, который был похож на медную статую: глаза его смотрели в пустоту, но никого не видели, взгляд застыл!

Фрикет страшно обрадовалась и воскликнула:

— Это мы, западные варвары, называем гипнозом!

Она поставила лампу на место и вновь вернулась к своим переживаниям. «Этот дикий воин не знал, что я сильна в гипнозе и что свои способности я развивала еще в Париже. Он спит и будет спать, сколько мне будет угодно!» — подумала она, прикоснувшись к глазам спящего и слегка надавив на веки, чтобы странный сон, в который он впал, сделался еще глубже. Избавившись от сторожа, Фрикет решила, что времени терять нельзя и что надо немедленно бежать. Она обследовала стены, простукивая их с помощью ручки кинжала. Звук повсюду был глухой, значит, нигде за толстой каменной облицовкой не было ни впадины, ни отверстия. Оставалась только дверь.

— Что ж, придется идти через дверь, — прошептала Фрикет, которой пришла в голову замечательная мысль. — Да, да, это то, что нужно… Ой, как же будет интересно, к моей маленькой коллекции прибавится еще одно замечательное приключение…

Она снова подошла к солдату, толкнула его, чтобы удостовериться, что тот ничего не чувствует, и осторожно сняла с него шлем. Несмотря на храбрость, сердце девушки громко стучало. Она надела на себя шлем, предварительно распустив длинные волосы и опустив их на лицо, как это принято у корейских воинов, затем сняла со спящего кольчугу, надела ее на себя и облегченно вздохнула.

— Как раз! — весело проговорила француженка. — Мне она совершенно впору, теперь сапоги.

Девушка надела остроносые сапожки, прицепила к поясу саблю и в один миг превратилась в офицера королевской гвардии.

— Вот и все! — воскликнула она, проделав это превращение с необыкновенной быстротой. — Ой, я чуть не забыла самое главное: надо же еще выйти отсюда.

Фрикет решительно обхватила спящего корейца, уложила его на циновку, заткнула ему рот, схватила пику и громко постучала в дверь древком. Прошло несколько томительных минут.

«Ну что, придет кто-нибудь или нет?» — спрашивала она себя, и сердце ее сжималось в тревоге. Девушка вновь принялась колотить в дверь и подняла адский шум. Вскоре дверь приоткрылась, и вошел прежний горе-латинист. Он раскрыл было рот, вероятно, чтобы осведомиться, умерла ли француженка, но в этот момент получил удар пикой по голове. Послышался шум падающего тела, и мошенник, потеряв сознание и даже не вскрикнув, тяжело рухнул на колени.

— Вот это удар! — воскликнула девушка. — Правда, не смертельный, хотя по справедливости у меня есть право уничтожить негодяя.