— Хорошо. Теперь четверть девятого; в четверть десятого я выйду…

— Вы меня найдете перед воротами; я сделаю вид, будто прогуливаю лошадей.

Жак вышел. Рауль тотчас же отворил гардероб и совершенно переоделся. Он смыл с лица смуглый цвет и стер морщины, сохранив, однако, усы. Штиблеты он заменил сапогами со шпорами, а мундир старинного покроя чопорным бархатным охотничьим кафтаном. Вместо солдатского палаша он надел щегольскую шпагу. Кавалера легко было узнать в этом костюме, но так как наступила ночь и он выезжал из Парижа, то опасность была невелика.

Окончив эти приготовления, молодой человек взглянул на часы. Они показывали девять часов. Он подождал еще несколько минут. Посреди улицы, в двадцати шагах от ворот дома, он увидал человека с двумя лошадьми. Он подошел к нему и шепнул:

— Это я, Жак.

Схватив за узду одну из лошадей, Рауль быстро вскочил в седло. Жак тотчас же последовал его примеру.

Заметив новое и внезапное превращение своего барина, Жак с величайшим трудом удержался от возгласа удивления.

— Хороши эти лошади? — спросил его Рауль.

— Лучшие в конюшне. Чтобы уговорить хозяина дать мне их, я должен был оставить ему пятьдесят луидоров, и то он насилу согласился. Я не утверждаю, что эти лошади чистокровные, но кажется, достаточно сильны. Мне кажется, что на них без труда можно сделать двенадцать лье до утра.

— Больше и не нужно, — сказал Рауль, пришпорив свою лошадь, которая побежала ровной и спокойной рысью.

План Рауля был очень простым. Может быть, он и не представлял большой возможности достигнуть успеха, но все-таки это была ветвь, за которую молодой человек мог еще ухватиться среди крушения своих надежд. Он хотел отправиться в замок Ла~Бом, который уже известен нашим читателям под названием Проклятого Замка, созвать своих сообщников и, пользуясь той властью, которую передала ему бедная королева Эмрода, отправить их в Париж с обещанием огромной награды тому, кто отыщет следы пропавшей Жанны.

Почти все фальшивомонетчики были прежде разбойниками и находились в хороших сношениях с низшими агентами полиции, которые в ту эпоху набирались из числа умных преступников, покупавших безнаказанность ценой будущих заслуг. При содействии всех этих людей — содействии деятельном, потому что за него будет дорого заплачено, — очевидной была возможность ухватиться за конец ариадниной нити, напрасно отыскиваемой до сих пор. Жак, которому барин сообщил свой план, нашел, что мысль очень хороша.

Между тем всадники выехали из Парижа, проехали Нантер, в котором родилась святая Женевьева, покровительница Парижа, и в котором в наше время продают пирожки, не совсем свежие, и увенчивают девушек, не совсем добродетельных; потом спящий Рюель, этот почти королевский замок, над которым еще парила страшная и всемогущая тень великого кардинала. Они проскакали мимо леса, который впоследствии должен был уступить место Мальмезонскому парку. Мельмезон! тихое жилище доброй и очаровательной императрицы, которая оставила после себя одни только сладостные и трогательные воспоминания! Они достигли Буживаля, в котором тогда еще не смотрелось в спокойные воды Сены такое множество грациозных и кокетливых вилл.

Все это время всадники ехали крупной рысью; но, проехав последние дома Буживаля, Рауль придержал лошадь за поводья, и послушное животное тотчас замедлило свой шаг. Жак, державшийся до сих пор в почтительном отдалении, предположил, что барин хочет говорить с ним, и в две секунды очутился возле него.

— Друг мой, — сказал ему Рауль, — не знаешь ли ты другой дороги на Сен-Жермен?

— Нет, кавалер, — отвечал Жак, — не знаю…

— Тем хуже! — прошептал Рауль.

— Позвольте спросить, почему вы желаете ехать по другой дороге?

— Разве ты не понимаешь, — сказал молодой человек тихо, — что в ту минуту, когда мы будем проезжать мимо Маленького Замка, мимо Жанны, сердце мое разорвется?

— Не теряйте мужества, кавалер, — пролепетал Жак, — не отчаивайтесь, вы найдете мадам…

— Ты так думаешь?

— Точно, кавалер, я в этом уверен! — отвечал Жак с наигранной убежденностью, которой в нем совсем не было.

— Да услышит тебя Бог! — сказал Рауль. — Но проедем Маленький Замок скорее, потому что, право, я чувствую себя слабым как ребенок…

И пришпорив лошадь, Рауль поскакал галопом. Благородное животное пожирало пространство как фантастический конь в балладе Бюргера. Через несколько минут замок Шанбар показался мрачной массой среди темноты безлунной ночи. Во второй раз Рауль вонзил шпоры в бока своей лошади и хотел проехать, не поворачивая своей головы. Но непреодолимое влечение, более сильное, чем его воля, притягивало его глаза к фасаду этого жилища, за гостеприимство которого он заплатил низким, преступным обманом.