— Ни хрена себе!

— Вот именно. И я больше чем уверен, что это — ваша работа.

— Ну, прямо, как у нас в ментуре: кого первого хлопнули, тот и виноват.

— Отдаю должное вашему упорству, — отреагировал Лайт, допивая «колу», приспустил галстук, расстегнул еще одну пуговицу на рубашке: — Ну и жара!

— И не говори…

— Вы ждали человека из резидентуры в условленном месте в парке, чтобы передать ему, как это, изделие. Вместо него пришли мы. Изделия при вас не оказалось. Где оно?

— А под скамейкой смотрели?

— Мне непонятно ваше веселье.

— Какое на хрен веселье… Прикинь, сидит себе человек в тенечке, никого не трогает, тут налетают, не поймешь кто, глушат, волокут, гондошат, как потерпевшего, потом еще какие-то уколы колют. Повторяю еще раз для умственно вспотевших, я здесь на отдыхе и по бизнесу, а если у вас там кто-то что-то спиздил, так и ловите вора, а не наезжайте по беспределу на честного бизнесмена.

— Нечто подобное вы уже говорили, когда мы ввели вам специальный препарат. Кстати, как это у вас получается?

— Что?

— Врать под воздействием «сыворотки правды». Впрочем, вы все равно прокололись.

— Это как это?

— Какой идиот закупает бананы в Африке? В Эквадоре они лучше качеством и дешевле.

— Дурак ты, барин. В России дешевле у того, у кого дырка на таможне. А качество всем по барабану. Понял? — и подмигнул не до конца подбитым левым глазом.

Поняв, наконец, что этот наглый русский просто-напросто над ним издевается, американец шагнул к нему, от всей души размахнулся и… и вдруг успокоился. Достал из холодильника банку, открыл ее, поднес к разбитым губам собеседника.

— Пейте, — мягко сказал он.

Пленник в два глотка прикончил содержимое и вздохнул.

— Здорово.

— Хотите курить?

— Было бы неплохо, — ухватил остатками зубов сигарету, прикурил и жадно затянулся.

— Пожалуй, и я покурю с вами за компанию, — американец поудобнее устроился в кресле напротив. — Давайте говорить начистоту.

— Так я только этим и занимаюсь.

— Мы с вами солдаты и служим своим странам, — сделав вид, что не расслышал ответной реплики, продолжил: — Более того, мы даже коллеги, специалисты, так сказать по нестандартным операциям.

— Да, какой я на хрен специалист…

— Я, поверьте, уважаю вашу стойкость, только она напрасна. Простите, но вы сражаетесь не на той стороне. Ваша страна проиграла третью мировую и выпала из обоймы великих государств. Навсегда. Теперь это просто банановая республика, правда, без бананов. Вы достаточно взрослый человек, значит, еще успели повоевать за империю. Ее, вашей империи, больше нет. Надо уметь проигрывать.

— Что ты гонишь, какая империя, я и в армии-то не служил.

— А шрамы на теле откуда?

— Известно, откуда: терки, стрелки, разборки разные. Я ведь в России живу, мужик, а у нас, знаешь ли, иногда стреляют.

— Значит так, либо сейчас вы рассказываете мне, где находится то, что вы украли, либо через пять минут с вас начнут сдирать кожу. Вот тогда вы перестанете валять дурака и выложите мне все, лишь бы прекратить эту муку.

— Не, мужик, ты точно рамсы попутал, — опять заныл пленный.

— Поверьте, мне очень жаль.

…Стук в дверь явно был из разряда условных: раз — раз, два, три — раз — раз, два. А дальше все пошло не по плану, или по плану, но уже совсем по-другому. Не успел человек, представлявшийся Уильямом Лайтом, отпереть дверь, как она сама распахнулась, и появившийся в проеме высокий седой незнакомец не так, чтобы очень сильно, но резко ударил его в подбородок. Лайт упал на пол лицом вниз. В боксе в таких случаях рефери открывает счет исключительно ради проформы, потому что это называется нокаут.

Двое вошедших следом подхватили упавшего, быстренько отволокли к свободному креслу и надежно в нем зафиксировали. Седой, доставая на ходу нож, двинулся к пленному, наблюдающему за сменой декораций с неким подобием улыбки на разбитой физиономии.

— Что так долго, Бегемот? — поинтересовался он, наблюдая, как тот режет опутывавший его скотч.

— Прости, брат, пока тебя отследили, пока с охраной разобрались, — покаялся человек со странным прозвищем. Хотя, какое к черту прозвище. У людей данной профессии это называется позывной… — Как ты?