– Потом объясню. Сделай это для меня, лапочка, - чтоб не привлекать лишнего внимания, Мэй старательно изображала заигрывание. Приобняв своего напарника за плечи, она незаметно вложила ему в руку пузырек с каплями и шепнула:

– Передай дальше!

Ранзай и Гелас недоуменно на них смотрели, совершенно не понимая, что происходит. Когда Ильтамир передал им просьбу Мэй, они вопросительно посмотрели на нее, но кивнули, позволив девушке отложить все объяснения на потом. Не было большого смысла таиться в тенях - понятное дело, если восемь ассасинов действуют сообща, значит, каплями они тоже воспользовались. Тем не менее, Ранзай, Гелас и Ильтамир дружно встали и шумно попросили Мэй:

– Последи за нашим обедом, а мы пока ненадолго выйдем во двор - дела есть срочные!

Девушка поддержала их игру и глупо хихикнула.

– Послежу, но если долго будете ходить, я все съем сама!

Все трое удалились на задний двор и, немного постояв там, извлекли из ножен метательные ножи. Уж по одному-то противнику они успеют свалить до того, как начнется бой. Ильтамир, как старший в группе, распределил цели. Все так же, вразвалочку, и не особенно таясь, они вошли в зал и, не дойдя до Мэй, Ранзай сделал вид, что споткнулся и взмахнул рукой. Один из ассасинов, стоявший к нему спиной, упал, не произнеся ни звука. Вслед за Ранзаем, свои ножи метнули Ильтамир и Гелас. И только после этого все трое обнажили клинки и бросились в атаку. Мэй же, убедившись, что никто на нее не обращает внимания, скользнула в тень и быстро добралась до интересующего ее незнакомца. Тот тоже времени даром не терял, а завладев чужими кинжалами и, буквально зашвырнув своего беспомощного спутника за барную стойку поближе к потайной двери, сам зигзагами и перебежками направлялся к выходу. Увидев то, с какой скоростью он передвигается, Мэй отбросила все сомнения в его личности - очень и очень немногие ассасины могли выдерживать такой темп, и среди них был Тай'рел Илимвен, легенда и кумир для всего младшего поколения. Тот, кого несколько десятилетий назад оплакивали все три клана. Наконец, тот, кто там, в сражении за Стаг, спас не один десяток жизней, заплатив за это своей... Хотя, как теперь выясняется, не столько жизнью, сколько внешностью, что, в сущности, пустяк.

Мэй перехватила Тай'рела уже у выхода и, крепко схватив его за руку, быстро прошептала:

– Ваше высочество, ступайте за мной, я отведу вас в безопасное место...

Ей потребовалось приложить все силы, чтоб не дать асуру ударить ее кинжалом до того, как он сообразил, что она не нападает, а лишь пытается помочь. После этого Тай'рел послушно проследовал за ней. Уже выходя на улицу, Мэй выпустила на мгновенье руку своего спутника и метнула свой нож в спину одному из сражавшихся с ее друзьями ассасинов, тем самым сведя к минимуму их численное преимущество. Выйдя из трактира, Тай'рел, так же как и Мэй, накинул на себя покров тьмы и стал невидимым. Никем не замеченные, они, молча, дошли до владений Аш'еназ и скрылись в небольшом скромном домике на самой окраине земель клана.

Когда дверь в очередной раз начала содрогаться от ударов, у Элмора задергался в нервном тике левый глаз. За всю ночь он спал малюсенькими урывками, и каждый раз его будили с особенно изощренной жестокостью. Сначала заболела Илика, и Кид без малейшей жалости вытащил его из постели. Потом Линсин спешно засобирался на какую-то охоту и заявился с приглашением, мол, клирик не помешает. Только удалось отговориться крайней занятостью и лечь в кровать, дав себе зарок поспать хотя бы часика три, как опять кому-то неймется.

– Интересно, светлых принимают в гильдию ассасинов? Я слышал, у них даже есть поговорка "Ассасин спит, служба идет", - недовольно пробормотал Элмор себе под нос и, зевая, побрел открывать дверь.

– Господин клирик!
– ворвался в комнату отвратительно бодрый паренек.
– Вас просят срочно прийти в ваш кабинет. У нас трое раненных! Один, кажется, уже умер.

– Асуры?
– хмуро спросил Элмор.

– Они самые, - парнишка весь лучился энтузиазмом.

– О, великий Астерос, ну почему они не могут прожить без конфликтов хотя бы восемь часов в сутки?! О большем я уже и не прошу, - взмолился Элмор, одновременно натягивая на себя одежду.

Из своей комнаты выглянула Илика. Увидев, что клирик куда-то в спешке убегает, она спросила, что случилось. Когда ей сказали, что прибыли раненные, сирена тотчас же набилась Элмору в помощники. Тот хотя и удивился подобной просьбе, но с расспросами не полез - не до того было. Они направились к кабинету, выделенному клирику для приема пациентов. Там уже суетились слуги, рядом с дверью лежали брошенные носилки. Похоже, трое асуров и впрямь сильно пострадали. Чуть не наступив в лужу крови, Элмор заглянул в свой кабинет и, увидев то, что там творилось, придержал сирену.

– Илика, иди в свою комнату. Тут зрелище не для тебя, - сказал он, а сам, захлопнув дверь, ринулся к койке, на которой лежал один из пострадавших, прикрытый пропитанной кровью простыней. Это был совсем еще молоденький темный. Он лежал тихо, неестественно вытянувшись. Рядом с ним стоял асур постарше с длинной кровоточащейрубленой раной на плече.

– Ранни, не умирай, слышишь! Я приказываю! Даже не думай умирать!
– кричал он, тряся за грудки своего тяжелораненого, или, что вернее, уже мертвого товарища.

В кресле с закрытыми глазами лежал третий асур и тихо стонал. На его лице расплывался огромный черный синяк, из носа хлестала кровь, а разбитая губа так распухла, что больше напоминала подушечку для иголок.

– Отойди!
– Элмор с усилием отодрал кричащего асура от его приятеля и откинул кровавую простыню. С первого взгляда было ясно, что для этого пациента помощь либо уже опоздала, либо счет идет на секунды. Клирик закрыл глаза и призвал себе на помощь Астероса. Его ладони сначала излучали золотистые потоки света, но потом яркое золото уступило место бледному серебру. Огромная рана на животе начала потихоньку закрываться, но слишком медленно. Элмор понял, что шансов спасти юношу почти никаких. Он без особой надежды еще раз воззвал к Астеросу, но серебристый свет, льющийся из его ладоней, померк и вскоре совсем погас.