– Хорошая собачка. – Я осторожно положила руку на голову собаки.

Та вздрогнула и замерла. Мои пальцы увязли в чем-то липком, и я заметила свежую рану на затылке зверя.

– Бедняга! Кто тебя так?

Собака широко раскрытыми глазами смотрела на меня, словно опасаясь очередного удара.

– Не бойся.

Я откинула подол платья и оторвала лоскут ткани от нижней юбки. Хоть на что-то сгодилась эта гора белья. Прижав кусочек материи к кровоточащей ране, я осмотрела собаку в поисках других повреждений и обнаружила перебитую лапу.

– Вот изверги! – возмутилась я. – Поймаю... – запнулась я в поисках подходящего наказания, – в лягушек превращу. Хотя кому я вру, да? – Я заглянула в карие собачьи глаза. – Была бы я волшебница, остановила бы тебе кровь одним щелчком пальца, а лапу срастила бы одним взглядом. А давай попробуем, а? Ты же никому не расскажешь, если у меня не получится, правда?

Приговаривая таким образом, я взяла лапу собаки в свои руки и, не придумав ничего лучше, решила попрактиковаться в материализации мыслей и стала представлять, как срастаются перебитые кости. Затем потрепала собаку по холке:

– Ну все. Не знаю, как получилось. Но я старалась.

Собака с благодарностью заглянула мне в глаза и потрусила к сараю.

Беда не приходит одна. Вот и дядя Оскар явился со всем своим семейством, включающим больше слуг, нежели домочадцев, и фамильное привидение с трехголовым цербером Макунечкой в придачу.

Когда я увидела, как все эти полчища беженцев во главе с призрачным мужчиной, парящим по воздуху, ступили на ставший совсем очевидным мост, я испытала острое желание приказать поджечь его и тем самым оградить замок от незваных гостей. Вот когда кстати бы пришлось колдовство!

Увы, противостоять этой армии «хуже татарина» не могли даже вооруженные стражники, которым пришлось сбиться в кучку, чтобы пропустить дядю Оскара и его многочисленную компанию во двор.

Когда вся разношерстная братия достигла замка, идущие впереди застыли, заметив волшебницу, стоящую на крыльце с упертыми в бока руками и демонстрирующую самую недружелюбную позу.

– Дядюшка Оскар, ты меня просил, ты меня умолял, я сдалась... И теперь я спрашиваю – что это?! – сурово произнесла я.

– Ты же разрешила, Селенусечка, – залепетал родственничек. – Вот мы и пришли.

– Речь шла о тебе и о Гортензии с Лилией, – уже спокойнее напомнила я.

– Но слуги, Селенулечка! – залебезил Оскар.

– О боги! Зачем тебе слуги в моем замке? У меня своих – не меньше трех десятков. Этих что, по домам нельзя было отпустить на время Двойного полнолуния, будь оно неладно?!

– Что ты, Селенулечка, – всплеснул руками дядюшка. – Какой у них дом, они ж с младенчества служат! Да и куда я их распущу – сожрет ведь нечисть проклятая, попробуй потом подбери приличных работников!

– Предупреждать надо было, – гаркнула я. – У меня тут не постоялый двор, а колдовское логово. А ну как недосчитаюсь любимой метелки или чудодейственного эликсира? Со мной шутки плохи, я ведь так в гневе заколдовать могу, что потом вовек не расколдуется.

Судя по побледневшим лицам слуг, за сохранность кладовой и содержимого кабинета Селены можно было не волноваться. Одной проблемой меньше.

– Ты с ума сошла, когда пригласила его в замок. Теперь он сведет с ума всех нас, – констатировал Ив.

– Но он буквально трясся от страха и умолял позволить ему провести Двойное полнолуние в замке на случай нашествия оборотней и прилета марсиан, – оправдывалась я.

– Прилета кого?

– Неважно, это я так, фигурально выражаясь. Он обрушил на меня такой перечень всех известных монстров, что мне самой стало страшно за жизнь моих двоюродных сестричек, и я согласилась приютить их троих на пару ночей. Но я же не знала, что их будет тридцать!

– Все, что говорит дядя Оскар, нужно умножать на десять или делить на двадцать, в зависимости от ситуации.

– Если ты помнишь, это не мой дядя, – понизив голос, прошипела я. – Раньше предупреждать надо было!

– Предупреждаю. – Ив предъявил мне увесистый свиток. – Это список заказов на Двойное полнолуние.

Плотно исписанная бумаженция содержала перечень мест, которые нам предстояло посетить в ближайшие пару суток с самыми благими намерениями. То есть – охранять покой мирных жителей от злостных нападок всех известных людской фантазии видов нечисти.

Конец свитка доставал до пола и при том, что Ив держал его в руках, поднятых до уровня плеч, весь список страждущих занимал никак не менее полутора метров, что вовсе не придавало мне уверенности в завтрашнем дне. Точнее, в послезавтрашнем утре, до которого еще предстояло Иву дожить, а мне – выжить.