Джилл Флеминг

«Конечно, только благодаря Дэрилу появилась известная фотография с далматинскими догами. Если бы не Дэрил, Эрику Арлингтону ни за что не удалось бы уговорить Бонни позировать ему. Всем приходилось проходить через Дэрила».

Эрик Арлингтон, фотограф

«У меня и в мыслях не было ее снимать после рекламной кампании для „Миднайт минк“ Откровенно говоря, я ничего особо не ожидал. А потом я увидел ее, такую же прекрасную, как когда-то, на террасе в окружении роскошных черно-белых собак. И она сказала мне: „Мистер Арлингтон, я согласна вам позировать, если для этого мне не придется никуда отсюда уходить“.

„Дорогая моя, — ответил я. — Просто снимите с себя одежду, как вы сделали это в прошлый раз, и прижмите к себе своих собак“».

Триш Коди

«Конечно, Бонни любила своих собак и не видела ничего такого в том, чтобы они на нее залезли. Ей даже в голову не приходило, что кто-нибудь сможет все опошлить».

Дэрил

«Студенты обожали эту фотографию».

Эрик Арлингтон

«Я еще никогда не фотографировал женщину, способную так естественно обнажаться. Она обожает камеру. И полностью ей доверяет. Она легла рядом с животными и своими поглаживаниями заставила их лечь рядом в совершенно естественной позе. Все вышло как бы само собой. Мне даже не пришлось просить ее причесать волосы».

Лорен Далтон, корреспондент в Голливуде

«Было бы неверно называть ее темноволосой Мэрилин Монро. В отличие от Монро Бонни никогда не играла дурочек, не осознающих, какую власть они имеют над мужчинами. Бонни, наоборот, прекрасно понимала силу своих чар и умело ими пользовалась. Она всегда восхищалась Ритой Хейворт и подражала ей. Бонни отнюдь не была свойственна та печаль, что отличала Монро».

Сэмюель Дейвенпорт, нью-йоркский критик

«Когда в шестидесятые они повесили скандальный рекламный щит на Таймс-сквер, Бонни призналась, что все было сделано с ее согласия. Не в пример другим секс-богиням, она никого не обманывала. Когда снимали „Веселье“, это она пригласила фотографов из „Плейбоя“ на съемочную площадку. Даже Андре Фламбо был шокирован. А Бонни сказала: „Нам ведь нужна реклама?“»

Дэрил, брат

«В Техасе всегда любили Бонни. Думаю, они смеялись над Джейн Мэнсфилд. Та ставила их в неудобное положение. Но мою сестру там просто боготворили».

Триш

«Конечно, она говорила, что никогда не вернется в Голливуд. Вы бы видели сценарии, которые присылали ее агенту! Время от времени мы с Джилл приезжали в Париж, чтобы забрать целую кипу таких сценариев и отвезти их на Сент-Эспри. То были в основном фильмы-катастрофы с участием звезд или экранизации наподобие „Аэропорта“ Артура Хейли, в которых Бонни смотрелась бы просто глупо».

Дэрил

«В Голливуде никогда толком не знали, как использовать Бонни. Они боялись, если можно так выразиться, ее женских чар. В их фильмах она была похожа на большую куклу».

Джо Клейн, репортер из Хьюстона

«Если бы не Сьюзен Джеремайя, Бонни никогда, никогда не приехала бы в Канны. Конечно, молодые режиссеры вечно охотились за Бонни, с тем чтобы она их финансировала, но на сей раз то была женщина, более того — женщина из Хьюстона, штат Техас, а фильм чем-то напоминал кинокартины периода Новой волны, которые так любила Бонни. Никакого сценария, никакого сюжета. Даже никакого освещения. Портативная камера. Тысячи молодых режиссеров уже попробовали такое, но Сьюзен Джеремайя туго знает свое дело. Всегда знала».

Режиссер Сьюзен Джеремайя, из интервью в Каннах

«Когда я приехала к Бонни на Сент-Эспри, то боялась, что меня уже через час выдворят с острова. Мы снимали „Конец игры“ на острове Миконос и в результате остались без гроша в кармане и источников финансирования. Конечно, я видела французские фильмы Бонни. Я знала, что она человек искусства. Она должна была понять, что мы пытаемся делать».

Кинематографист Барри Флинт, из интервью в Каннах

«Ну, пять дней мы были ее гостями и просто пили и ели, сколько душе угодно. Плавали в ее бассейне, плавали в море. А эта роскошная женщина из Техаса сидела в своем шезлонге, пила пиво банку за банкой, читала книжку и предлагала нам делать, что пожелаем. Вся съемочная бригада напилась. А потом Бонни согласилась дать денег, чтобы мы могли закончить фильм у нее на острове.

„Половина цветной пленки испорчена, пропала из-за жары на Миконосе“, — сказал я.

„Вот вам деньги, — ответила она. — Купите еще пленки и держите ее на холоде“».